ИДЕЯ ЛИТЕРАТУРЫ В "АМЕРИКАНСКИХ ЛЕКЦИЯХ" ИТАЛО КАЛЬВИНО - Вестник КГУ
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
Вестник Костромского государственного университета. 2021. Т. 27, № 1. С. 136-140. ISSN 1998-0817
Vestnik of Kostroma State University, 2021, vol. 27, № 1, pp. 136-140. ISSN 1998-0817
Научная статья
УДК 821(450).09«20»
https://doi.org/10.34216/1998-0817-2021-27-1-136-140
ИДЕЯ ЛИТЕРАТУРЫ В «АМЕРИКАНСКИХ ЛЕКЦИЯХ» ИТАЛО КАЛЬВИНО
Сабурова Людмила Евгеньевна, кандидат филологических наук, Российский государственный гума-
нитарный университет, Москва, Россия; Институт мировой литературы им. А.М. Горького Российской акаде-
мии наук, Москва, Россия, mila.saburova@gmail.com, https://orcid.org/0000-0001-7635-6060
Аннотация. Подготовленный Итало Кальвино курс так называемых «Американских лекций» стал
последним литературным трудом писателя и по праву считается его завещанием. Сам Кальвино адресу-
ет текст потомкам, собрав в лекциях ценные свойства литературы, которые следует сохранить в следу-
ющем тысячелетии. В эпоху непрерывного потока информации, зачастую состоящего из трафаретных
текстов и изображений, буквально заполонивших собой все медийное пространство, Кальвино преду-
преждает читателей об опасности, нависшей над таким самобытным и оригинальным видом человече-
ской деятельности, как литература. Писатель стремится рассказать об особой роли литературы и встроить
лишь ей присущие качества в перспективу развития быстро меняющегося мира. Категории, давшие на-
звания пяти лекциям, далеки от общепринятой литературоведческой терминологии. Более того, сами раз-
мышления писателя выходят за рамки как истории литературы, так и традиционной поэтики и эстетики.
Взгляд Кальвино на литературу лишен догматизма и чрезвычайно оригинален. Разбирая то или иное яв-
ление, писатель проводит неожиданные параллели между литературными произведениями разных стран
и эпох. Приняв за точку отсчета созданную Кальвино систему координат, читатель становится полно-
правным участником процесса, невольно продолжая мысленно нанизывать на обнаруженную писателем
связующую нить все новые имена и произведения. Альтернативная теория и история литературы, пред-
ложенная писателем, сделалась бесспорным бестселлером не только в кругу специалистов, но и у самой
широкой публики.
Ключевые слова: Итало Кальвино, лекции, эстетика, европейская литература, итальянская литерату-
ра, поэтика, теория литературы
Для цитирования: Сабурова Л.Е. Идея литературы в «Американских лекциях» Итало Кальви-
но // Вестник Костромского государственного университета. 2021. Т. 27, № 1. С. 136-140. https://doi.
org/10.34216/1998-0817-2021-27-1-136-140
Research Article
THE IDEA OF LITERATURE IN THE “AMERICAN LECTURES” OF ITALO CALVINO
Liudmila E. Saburova, Candidate of Philological Sciences, Russian State University for the Humanities,
Moscow, Russia; A.M. Gorky Institute of World Literature of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia,
mila.saburova@gmail.com, https://orcid.org/0000-0001-7635-6060
Abstract. The course of the so-called “American lectures” prepared by Italo Calvino became the last literary
work of the writer and is rightfully considered his testament. Calvino himself addresses the text to posterity,
collecting in his lectures the valuable properties of literature to be preserved for the next millennium. In the era
of continuous flow of information, often consisting of formulaic texts and images that have literally flooded the
entire media space, Calvino warns readers about the danger looming over such a distinctive and original kind of
human activity as literature. The writer seeks to talk about the special role of literature and to build its unique
qualities into the perspective of the development of the rapidly changing world. The categories that gave names
to the five lectures are far from generally accepted literary terminology. Moreover, the writer’s reflections go
beyond both the history of literature and traditional poetics and aesthetics. Calvino’s view of literature is devoid
of dogmatism and is extremely original. Analysing different phenomena, the writer draws unexpected parallels
between literary works of different countries and eras. Taking Calvino’s frame of reference as the starting point,
the reader becomes a full participant in the process, unwittingly continuing to mentally string new names and
works on the connecting thread discovered by the writer. The alternative theory and history of literature proposed
by the writer has become an unquestionable bestseller not only among specialists, but also among the general
public.
Keywords: Italo Calvino, lectures, aesthetics, European literature, Italian literature, poetics, theory of literature
For citation: Saburova L.E. The idea of Literature in the “American lectures” of Italo Calvino. Vestnik of
Kostroma State University, 2021, vol. 27, № 1, pp. 136-140 (In Russ.). https://doi.org/10.34216/1998-0817-
2021-27-1-136-140
136 Вестник КГУ № 1, 2021 © Сабурова Л.Е., 2021Идея литературы в «Американских лекциях» Итало Кальвино
В
июне 1984 г. Итало Кальвино, к тому и манерах письма [Milanini]. В лекциях фиксиру-
времени уже прославленный писатель не ются и обосновываются перемены в мировоззре-
только в Италии, но и за рубежом, был нии писателя, а главное, объясняется его непреодо-
приглашен Гарвардским университетом прочесть лимая склонность к эксперименту.
курс лекций по поэтике, носящий имя американско- Все лекции строятся по крайней мере на трех
го дантоведа и историка искусства Чарльза Элиота непременно присутствующих элементах, хотя
Нортона. Прежде подобные курсы уже были подго- и расположенных в разном порядке. Автор выража-
товлены Т.С. Элиотом, И. Стравинским, Х.Л. Бор- ет свое личное отношение к свойству литературы,
хесом и многими другими именитыми представи- вынесенному в название, обосновывая его цен-
телями мира искусства и литературы. Курс должен ность; приводит и анализирует литературные при-
был включать шесть лекций, которые следовало меры, служащие иллюстрацией разбираемой темы;
прочесть в течение 1985–1986 учебного года. Тер- делает выводы обобщающего характера, касающи-
мин поэтика в данном случае охватывал все формы еся перспектив развития мировой литературы.
художественного высказывания: литературу, музы- Во вступлении к лекциям Кальвино напомина-
ку, живопись и проч. Выбор темы был свободным. ет о том, что подходящее к концу тысячелетие по
Когда пришло время отъезда в США, Кальвино праву можно назвать тысячелетием книги. Имен-
полностью завершил работу над текстом пяти лек- но в этот период книга становится столь необхо-
ций, шестую под рабочим названием «Consistency» димым предметом во всех сферах жизни. Знаком
и возможные дополнительные выступления того, что в так называемую постиндустриальную
он планировал дописать, уже будучи в Гарвар- эру мы наблюдаем закат ее славы Кальвино на-
де [Calvino E. 1995, 2: 629]. Судьба распорядилась зывает частоту, с которой мы задаемся вопросом
иначе. В сентябре 1985 г. Итало Кальвино скоропо- о судьбах литературы и книжного знания в целом.
стижно скончался. Вера Кальвино в будущее литературы зиждется
В посмертное издание так называемых «Аме- на существовании таких величин, которые лишь
риканских лекций» вошли небольшое авторское литература благодаря своим особым свойствам мо-
предисловие и пять лекций: Легкость, Быстро- жет дать человечеству. Именно эти, дорогие серд-
та, Точность, Визуальность, Множественность цу автора свойства он намеревается описать, пред-
(по свидетельствам текстологов, в рукописи чаще лагая сохранить их в новом тысячелетии.
всего фигурировали английские термины Lightness, Главной задачей для Кальвино-лектора стано-
Quickness, Exactitude, Visibility, Multiplicity) [Asor вится осмысление литературы как метода позна-
Rosa]. В качестве приложения в книгу был вклю- ния. В лекциях отчетливо слышны отголоски пре-
чен и текст одной из предполагаемых дополни- дыдущих критических очерков писателя, суммируя
тельных лекций, получивший название «Начать которые Кальвино создает свою концепцию лите-
и завершить». По объему, манере письма, органи- ратурного идеала. Еще в статье 1962 г. Кальвино
зации и стилю приложение немногим отличается сравнивает литературу с лабиринтом, за рамками
от предыдущего повествования и воспринимается которого остается тот, кто пренебрегает ее слож-
как еще одна полноценная лекция. В результате по ностью. «Литература может подсказать, как пове-
содержанию книга отвечает первоначальному на- сти себя, чтобы найти дорогу к выходу, хотя сама
званию: лекций действительно шесть. дорога будет ничем иным, как переходом в новый
Подача материала в лекциях во многом строит- лабиринт» [Calvino I. 1995, 1: 122]. В понимании
ся по принципу занимательности. Повествование писателя, именно литература способна объединить
оживляют яркие литературные примеры и неко- отдельную личность и мир вокруг. Основой любой
торое подобие сюжетной линии, самостоятельной литературы служит миф, сила которого заключена
в каждой отдельно взятой лекции. Не отказываясь в буквальности. Миф не в силах избавить челове-
от спорадического использования изысканной ли- ка от сумрака и ужасов мира реального, но с его
тературной лексики [Piacentini], в целом Кальвино помощью мы можем защитить себя, прибегнув
выбирает доступный и подчеркнуто простой стиль к единственным доступным нам орудиям: фанта-
изложения. В итоге лекции легки для восприятия, зии и разуму.
сложность представляют идейный пласт, темати- Осмысляя работу фантазии и разума и прежде
ческое разнообразие и нетривиальный авторский всего описывая характер их синтеза, Кальвино
взгляд, нуждающийся в осмыслении. намеревается представить нашему вниманию не-
«Американские лекции» представляют собой кую идеальную литературную модель, вобравшую
завещание писателя, адресованное потомкам. Вме- в себя все самые ценные свойства литературы, ко-
сте с тем именно здесь мы можем ознакомиться торые одновременно служат наиболее эффектив-
с литературными предпочтениями Кальвино, осо- ными инструментами познания. Такие свойства,
бенностями его писательской кухни, проследить вынесенные писателем в названия лекций, отнюдь
его творческий путь. Стоит сказать, что за свою не типичны для литературоведческого дискурса.
литературную карьеру Кальвино сменил не одно Легкость, быстрота, визуальность, множествен-
творческое кредо, пробуя силы в разных жанрах ность – скорее подошли бы для описания некоего
Вестник КГУ № 1, 2021 137ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ физического тела или процесса. Лишь такую ка- ным, его влияние значительно шире. По мнению тегорию, как точность, пожалуй, можно отвести писателя, «зачумление» языка вносит изменения к сфере умозрительного и субъективного. Но при в самосознание человека, который умышленно по- ближайшем рассмотрении и точность, в понима- гружается в хаос. нии Кальвино, становится синонимом детальной Точность в литературе сопряжена для Кальвино проработанности, выступая в своей физической со следующими факторами: функции. Еще большую оригинальность такому 1) хорошо выверенным и просчитанным пла- подходу к литературе придает беспрестанное со- ном произведения; поставление вышеназванных свойств с противо- 2) работой с четкими, запоминающимися визу- положными понятиями, служащими им антони- альными образами, воспроизводящими действи- мами. Более того, часто сам автор признается, что тельность; не ведает, какое свойство литературы предпочти- 3) отточенностью языка в передаче оттенков тельнее, выбранное им для заглавия лекции или смысла и нюансов воображения. противоположное. В результате оппозиционные По словам писателя, привести перечень столь пары становятся основными критериями оценки «банальных истин» его заставила нетерпимость литературного материала. к приблизительному и небрежному использованию Между тем все ценные свойства литературы, языка. Дело в том, что разбушевавшаяся в нынеш- отобранные писателем, в первую очередь связа- нюю эпоху «чумная эпидемия» выбрала своей ми- ны с языком. В осмыслении такого понятия, как шенью именно эту отличительную особенность че- язык, Кальвино тоже не пользуется привычными ловека: способность точно выражать свои мысли. для эстетики категориями красивый – некраси- Согласно писателю, «зачумление» языка проявля- вый, простой – сложный. Текстура языка, согласно ется в потере жажды познания, непосредственно- Кальвино, сродни паучьей паутине, объединяю- сти мышления. На смену им приходит автоматизм, щей человечество сети, сотканной из ассоциаций, стремящийся превратить в расхожий штамп хоть фантазий и идей, рожденных нашим мозгом. Язык сколько-нибудь оригинальное высказывание. Ши- как система, выполняющая важнейшую связую- роко используемые сейчас абстрактные формулы щую функцию, с одной стороны, между разными делают значение фраз расплывчатым, «гасят лю- людьми в пространстве и во времени, а с другой – бую искру, вспыхивающую при попадании слов между человеком и вселенной, находится в посто- в новые контексты» [Calvino I. 1995, 2: 677]. По янной опасности. По мнению Кальвино, опасность мнению писателя, от заражения пострадал не толь- безмерно усилится именно с наступлением нового ко язык, но и визуальные образы. На человека бук- тысячелетия. вально обрушивается лавина изображений, боль- Кальвино всегда были чужды апокалиптиче- шая часть из которых мгновенно рассеивается, как ские настроения. Более того, экзистенциальный дурной сон, не запавший в память, но оставивший оптимизм уже с первых литературных шагов счи- ощущение подавленности и замешательства. тался отличительной чертой произведений писа- Кальвино выдвигает и другую версию: «со- теля [Starobinski]. Тем не менее именно в лекциях держания нет вовсе не только в изображениях или ощущение будущего в сознании Кальвино сходно языке, но и в мире» [Calvino I. 1995, 2: 678]. Чума с катастрофическим. Это ощущение во многом поражает жизнь людей, историю стран, превращая и задает вектор «завещанию» писателя. Он остро их в нечто бесформенное, бессмысленное, спутан- чувствует приближение опасного сдвига, наметив- ное, без начала и конца. Кальвино признается, что шегося в истории человечества. Простирая взгляд более всего ему досаждает утрата формы, упоря- в третье тысячелетие, Кальвино указывает на не- дочивающей некогда человеческое существование. сколько опасных процессов, грозящих бедствен- Этой утрате писатель, по его словам, старается ными последствиями для человечества. С одной противопоставить единственное известное ему стороны, это заражение языка и засорение визуаль- средство: идею литературы. Согласно Кальвино, ных образов, с другой – погружение в водоворот модель литературного произведения уже содер- энтропии, дробящей мир на мириады разобщенных жит в себе фундаментальную для современной осколков. Согласно Кальвино, языковой и визуаль- науки оппозицию: хаос – порядок. Кальвино пи- ный культурные пласты понесли огромные потери шет: «Вселенная растворяется в цветном облаке, в эру медийного нашествия. Неслучайно самые напрочь увязает в водовороте энтропии, но вну- трагические прогнозы на будущее содержатся три этого необратимого процесса могут возни- в лекциях, посвященных «Точности» и «Визуаль- кать островки порядка, элементы существования, ности», более всего пострадавших в непрерыв- близкие к тому, чтобы обрести форму, смотровые ном информационном потоке. Для описания этого площадки, с которых, кажется, открывается план, процесса Кальвино выбирает такие термины, как перспектива» [Calvino I. 1995, 2: 687]. Согласно «зачумление» и «замусоривание». Беда не только писателю, литературное произведение и есть один в том, что безликий и неточный язык массмедиа из таких редких островков. В его недрах суще- начинает превалировать над языком литератур- ствование выкристаллизовывается в форму, при- 138 Вестник КГУ № 1, 2021
Идея литературы в «Американских лекциях» Итало Кальвино
обретает смысл, не готовый, не окончательный, не зультатов, сведя к минимуму как визуальную, так
окаменевший, но живой как организм. «Поэзия, – и вербальную составляющие, что позволило нам
утверждает Кальвино, – злейший враг случайно- увидеть мир времен постапокалипсиса.
сти, но вместе с тем рожденная случайностью, она Кальвино сравнивает творческое воображение
знает, что в решающий момент случай одержит с целым миром бесчисленных возможностей, ко-
верх» [Calvino I. 1995, 2: 687]. торые не способно вместить ни одно произведение
Кальвино задается вопросами: какую роль в на- искусства. Совсем в другом мире с иными формами
шем воображение играют образы, предложенные порядка и хаоса мы живем и приобретаем опыт. Су-
культурой; каково будущее индивидуального вооб- ществует еще и мир слов, заполняющих страницу,
ражения в так называемой «цивилизации изобра- красок, расползающихся по холсту. Он тоже мно-
жений», сохранится ли человеческий дар вызывать гообразен, но все же поддается управлению и мо-
в уме несуществующие образы, когда мир все боль- жет приобретать конкретные формы. Взаимосвязь
ше наводняется готовыми изображениями? Писа- между этими тремя мирами Кальвино называет
тель поясняет, что включил визуальность в список невыразимым парадоксом бесконечных множеств,
нуждающихся в защите ценностей для того, чтобы вмещающих другие бесконечные множества. В по-
предупредить об опасности. Согласно Кальвино, нимании Кальвино, все многочисленные реально-
мы рискуем потерять «фундаментальную способ- сти и фантазии могут обрести форму лишь благо-
ность фокусироваться на визуальных изображе- даря литературе, уравнивающей в правах внешнее
ниях с закрытыми глазами, генерировать цвета и внутреннее, мир вокруг и наше «я», опыт и вы-
и формы из выведенных на белой бумаге алфавит- мысел, превращая их в одну словесную материю.
ных черных знаков» [Calvino I. 1995, 2: 711]. Писа- В попытке объясниться Кальвино рассказыва-
тель полагает, что способствовать контролю и раз- ет о трудностях, встреченных им в начале твор-
витию внутреннего видения могла бы специально ческого пути: «Очень скоро я заметил, что между
созданная для того образовательная методика. Она жизненными обстоятельствами, которые должны
не позволяла бы человеку погрузиться в путанное, были служить для меня главным ресурсом, стать
бессистемное фантазирование, но, напротив, по- током, непрерывной движущей силой повествова-
могала бы фантазиям выкристаллизоваться, обре- ния, оживляющей, как я того хотел, мое письмо,
сти четкую запоминающуюся форму, цельность, и самим результатом обнаружился разрыв, на пре-
жизненную силу. В то же время Кальвино замечает, одоление которого у меня уходило все больше тру-
что подобная методика была бы действенна лишь да. Вероятно, только тогда я и начал ощущать тя-
тогда, когда использовалась бы применительно жесть, инерцию, непрозрачность мира: именно эти
к самому себе, методы изобретались бы по слу- качества сразу же пристают к написанному, если
чаю, а результат был бы непредсказуем. По словам нет способа от них избавиться. Как будто весь мир
Кальвино, пользуясь схожей техникой в процессе превращается в камень» [Calvino I. 1995, 2: 634].
создания произведений, он нередко вдохновлялся Схожую мысль мы встречаем в знаменитом пре-
образами с полотен великих живописцев. Мыслен- дисловии писателя к его роману «Тропа паучьих
но варьируя знаменитые фигуры, он соединял их гнезд» [Calvino I. 1964: 9]. Размышляя о неореа-
отдельные черты и вносил свои коррективы в по- лизме, Кальвино сетует на то, что безыскусный
лученный образ. рассказ о подлинной жизни с ее всеобъемлющей
Формируя визуальный пласт литературного во- сложностью и многослойностью походит на «гру-
ображения, писатели прибегают к самым разным бую материю». Уже тогда молодой писатель прихо-
способам: наблюдению за реальным миром, обра- дит к выводу, что необходим особый взгляд, проти-
щению к изобразительному искусству, преображе- воядие против тяжеловесной реальности. В конце
нию действительности посредством снов и виде- жизни Кальвино делится с читателем найденным
ний. Особую важность визуальная составляющая рецептом, по своему обыкновению прибегая к по-
воображения приобретает в фантастической лите- мощи мифа.
ратуре. Согласно Кальвино, в эру тотальной инфля- В качестве иллюстрации победы над окамене-
ции визуальных образов фантастическая литерату- лой реальностью Кальвино приводит миф о Пер-
ра может развиваться двумя возможными путями: сее и Медузе Горгоне, который, в понимании пи-
1. Помещать уже использованные образы в но- сателя, становится аллегорией взаимоотношений
вые контексты, которые изменят их значение. поэта с окружающим миром. Именно здесь описан
Постмодернизм можно считать ироническим ос- метод, которому стоит следовать, но урок можно
мыслением медийного визуального штампа или извлечь лишь при буквальном понимании мифа.
же попыткой привить вкус к чудесному, укоренив- Каждый пишущий рискует попасться на глаза Ме-
шийся в литературной традиции, используя чуж- дузе, рискует окаменением языка. Во избежание
дые традиции нарративные механизмы. такой участи он должен надеть крылатые сандалии
2. Провозгласить главенство пустоты, чтобы Персея, «чтобы отрубить голову Медузе, он
начать путь с нуля. К примеру, Сэмюэл Беккет, обращается к помощи самых легких субстанций:
согласно Кальвино, добился ошеломляющих ре- ветров и облаков» [Calvino I. 1995, 2: 636]. Совла-
Вестник КГУ № 1, 2021 139ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ дать с тяжеловесной реальностью, как и с Меду- гой – его энциклопедическую природу. Кальвино зой, можно лишь на лету, да и наблюдая за ней не как будто задумал создать каталог своей «идеальной впрямую, а при помощи волшебного инструмен- библиотеки» – чем больше текстов он включит, тем та – зеркала или же сквозь призму своего особого надежнее станет укрепительное сооружение, воз- фильтрующего взгляда. Более того, реальность мо- двигнутое вокруг самой идеи литературы. жет быть страшна, а может быть чудодейственна, как волосы медузы. Вслед за Персеем, заботливо Список литературы ухаживающим за головой побежденного чудови- Зусева-Озкан В.Б. Рамочный и вставной нар- ща, нам следует учитывать хрупкость добытого ративы в метаромане И. Кальвино «Если однаж- трофея. Ведь легкость всегда сопряжена с хруп- ды зимней ночью путник» // Narratorium. 2014. костью. Кальвино признается, что временами цар- № 1 (7). С. 42–47. ство людей представляется ему осужденным на Asor Rosa A. «Lezioni americane» di Italo Calvino. вечную тяжесть. Писатель сетует: «В такие момен- Letteratura italiana. Le Opere. Torino, Einaudi, 1995, ты я думаю, что должен летать как Персей в других vol. IV (2), рр. 1–55. небесах» [Calvino I. 1995, 2: 638]. Belpoliti M. L’occhio di Calvino. Torino, Einaudi, Тревога писателя в отношении будущего все 2006, 327 p. же не переходит в отчаяние. Лекции – своего рода Bertone G. Italo Calvino: il castello della scrittura. послание Кальвино к следующим поколениям, Torino, Einaudi, 1994, 331 p. в которое он помещает спасительное руководство Calvino E. Nota introduttiva. Calvino I. Saggi к действию. Кальвино непреложно верит в чудо- (1945-1985). Milano, A. Mondadori, 1995, vol. 2, действенную силу литературы как в единственный pр. 629–632. способ познания, способный помочь миру, по- Calvino I. La sfida al labirinto (1962). Calvino терявшему форму, обрести ее вновь. Литература, I. Saggi (1945-1985). Milano, А. Mondadori, 1995, согласно Кальвино, необходима для объединения vol. 1, рр. 116–130. разрозненных звеньев мироздания, для противо- Calvino I. Lezioni americane. Calvino I. Saggi стояния фатальной конечности человеческой жиз- (1945-1985). Milano, А. Mondadori, 1995, vol. 2, ни. Являясь осознанным и разумным выбором, ли- рр. 633–755. тература одновременно фактор порядка и фактор Calvino I. Prefazione dell’autore. Calvino I. Il свободы. В свете такой широкой гуманистической sentiero dei nidi di ragno. Garzanti, Milano, 1987, перспективы «Американские лекции» – не толь- рр. 7–26. ко книга о литературе, но и о цивилизационных Mattioda E. Italo Calvino e il romanzo. Il romanzo и культурологических процессах в целом. in Italia, a cura di Giancarlo Alfano e Francesco De По жанру последний труд Кальвино скорее мож- Cristofaro. Roma, Carocci, 2018, рр. 115–130. но отнести к эссеистике. В лекциях нет и намека Milanini C. L’utopia discontinua. Saggio su Italo на исторический или герменевтический подход к Calvino. Milano, Garzanti, 1990, 196 p. литературе. Кальвино ставит перед собой прин- Piacentini A. Tra il cristallo e la fiamma: le ципиально иную задачу. Рассматривая литературу Lezioni americane di Italo Calvino. Firenze, Firenze как систему познания, писатель стремится выявить Atheneum, 2002, 629 p. рычаги, ее формирующие, ведь они-то и составят Starobinski J. Prefazione. Calvino I. Romanzi e оборонительную крепость в мире хаоса. Автор racconti. Milano, A. Mondadori, 2001, vol I, рр. XI- пользуется текстами скорее как примерами, разъ- XXXIII. ясняющими его идеи. Основное содержание книги составляет анализ разных литературных моделей и References источников, служащих им иллюстрацией. Нередко Zuseva-Ozkan V.B. Ramochnyi i vstavnoi литературные произведения, относящиеся к разным narrativy v metaromane I. Kal'vino “Esli odnazhdy эпохам и национальным традициям, Кальвино ста- zimnei noch'iu putnik” [Frame and internal narratives вит в один ряд как образцы схожей литературной in the metanovel "If on a Winter's Night a Traveller" стратегии или типа письма. Большинство из них by I. Calvino], Narratorium Publ., 2014, № 1 (7), трудно было бы объединить вне концепции писа- pp. 42–47 (In Russ). теля. В итоге взаимосвязи, найденные Кальвино, составляют нечто вроде авторской генеалогии за- Статья поступила в редакцию 03.12.2020; падной литературы, которая и становится ключом одобрена после рецензирования 19.01.2021; приня- к книге. В лекциях Кальвино упоминает около де- та к публикации 12.02.2021. вяноста авторов – внушительное количество для брошюры, уместившейся на немногим более ста The article was submitted 03.12.2020; approved страницах. Такой охват материала, с одной стороны, after reviewing 19.01.2021; accepted for publication выявляет учебную функцию произведения, а с дру- 12.02.2021. 140 Вестник КГУ № 1, 2021
Вы также можете почитать
