Москва - за мирный космос: Перспективы космического разоружения
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
3.09.09 Эксперт МГИМО: Виктор Мизин, к.ист.н. Москва — за мирный космос: Перспективы космического разоружения Испытания перспективной российской космической транспортной системы (ПКТС) в беспилотном вариант, по словам представителей РКК «Энергия«, начнутся в 2015 году, в пилотируемом – в 2018 году. Запуск кораблей ПКТС планируется проводить с космодрома Восточный в Амурской области. Этот корабль должен стать ключевым элементом российской пилотируемой космонавтики. Данная система будет состоять из базового пилотируемого космического корабля нового поколения, предназначенного для обслуживания орбитальных станций – доставки на них экипажей и грузов с последующим возвращением на Землю, а также для использования в качестве корабля-спасателя. В РКК рассчитывают, что модификации корабля будут решать специализированные задачи, такие как выполнение полетов к Луне, обслуживание и ремонт спутников на околоземных орбитах, длительные – до месяца – автономные полеты с целью проведения различных исследований и экспериментов, а также доставку и возвращение увеличенного количества грузов в беспилотном грузовозвращаемом варианте. Приход новой администрации в США предоставляет долгожданные возможности по продвижению вперед процесса ограничения вооружений и разоружения, в том числе и на таком важнейшем направлении как недопущение размещения оружия в космосе. Как известно, космическое пространство сейчас весьма интенсивно используется в военных целях (для ведения спутниковой разведки, навигации, связи и управления войсками), однако в космосе пока что нет оружия. Международными соглашениями запрещены вывод в космос и размещение на небесных телах оружия массового уничтожения. После запуска советского спутника в 1957 году освоение космоса вылилось не только в ожесточенное соревнование за лидерство между СССР и США, но и привело к началу новой гонки вооружений, в котором противостояли друг другу две социально-политические системы мира. Советское руководство, традиционно стремясь подстраховаться на случай непредвиденного американского рывка к военному превосходству, сочетало глубоко засекреченные усилия по разработке новых видов космических вооружений с политико-дипломатической кампанией за «мирный космос». Поэтому с самого начала «космической эры», начиная с 60-х гг. прошлого века, в контексте борьбы за «всеобщее и полное разоружение» Москва последовательно продвигала на международных форумах и в контексте двусторонних отношений 1/7
многочисленные инициативы по международно-правовому закреплению режима космического пространства, свободного от оружия любого рода. Этой позиции Россия продолжает придерживаться и сегодня, во многом в плане противодействия сохраняющимся планам США по созданию систем и компонентов ПРО и противоспутникового оружия космического базирования. Логика такого подхода весьма очевидна – Россия нуждалась и нуждается в поддержании стратегического баланса с недопущением приобретения потенциала первого удара и односторонних стратегических преимуществ любым государством и в предотвращении нового дорогостоящего витка гонки вооружений. В этой связи еще при открытии первого этапа переговоров по разоружению в прошлом веке советское руководство применяло своеобразную тактику увязки продвижения на их космическом «треке» с решением вопросов ограничения стратегических ядерных вооружений (оборонительных и наступательных), в чем, по мнению советских экспертов, была заинтересована американская сторона. В результате наметившегося в тот период советско-американского сотрудничества удалось согласовать Договор о космосе 1967 (Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, подписан 27 января 1967 в Москве, Вашингтоне и Лондоне). Согласно ему, деятельность в космосе должна осуществляться в соответствии с международным правом, в интересах поддержания международного мира и безопасности и развития международного сотрудничества и взаимопомощи (ст. III). Государства, подписавшие договор, обязываются не выводить в космическое пространство объектов с ядерным оружием или другими видами оружия массового уничтожения, использовать Луну и иные небесные тела исключительно в мирных целях, не допускать создания на них военных баз, проведения испытаний любого типа оружия или военных маневров. К сожалению, достижение этого основополагающего соглашения не остановило усилия как в США, так и в стремившемся не отстать от них Советском Союзе, по разработке новых видов противоспутниковых и ударных космических вооружений, а также совместимых с ними по боевым характеристикам противоракетным системам космического базирования. К началу 70-х космос активно использовался обеими сверхдержавами для решения задач обеспечения военной деятельности. Между тем уже тогда выявилась определенная «синергетика», выражавшаяся в том, что ударные космические вооружения можно было создавать по результатам работ в области систем ПСС, ПРО, ПВО и тактических комплексов наземного базирования. Связь между системами ПРО, ПВО и противоспутниковым оружием была продемонстрирована, в частности, планами США модифицировать противоракету «Найк-Зевс» в противоспутниковый комплекс. Соответственно, кодификация военного использования космоса тесно связана с проблематикой предотвращения ракетного распространения, контролем за экспортом критических технологий и регулированием рынка космических запусков.[1] В 1980-х годах, обеспокоенные американскими планами «звездных войн», Москва выдвинула целый ряд инициатив о заключении новых договоренностей в области запрещения применения в космосе «оружия любого рода». Они были практически проигнорированы США и вылились лишь в соответствующие проекты резолюций, а также новых договоренностей по космосу, регулярно вносимых нами совместно с Китаем на сессиях Генассамблеи ООН и на Конференции по разоружению. Важной международно-правовой преградой на пути использования космоса для размещения боевых систем стал и советско-американский Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договоре по ПРО) в 1972 году. Его 2/7
положения содержали запрет на создание, испытания и развертывание систем или компонентов ПРО космического базирования. Заключение Договора по ПРО стало своего рода поворотным моментом в истории разоруженческого процесса, открывшим путь к заключению таких основополагающих документов как Договор ОСВ-2, Договор по РСМД, Договор СНВ-1, Договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний и многих других. [2] В 1980-х гг. российская политика предотвращения гонки вооружений в новой сфере, как известно, особенно активизировались в рамках противодействия сформулированным в 1983 году планам администрации Р. Рейгана по реализации «стратегической оборонной инициативы» – СОИ, пресловутых «звездных войн», предусматривавших, в том числе, вразрез с положениями Договора по ПРО, размещение элементов противоракетных систем в космосе. В советском военно-политическом руководстве программу СОИ считали недвусмысленной и опасной попыткой США достичь стратегического превосходства.[3] Обеспокоенные этими американскими планами, СССР выдвинул в ООН и специализированных международных организациях (Комитете ООН по использованию космоса в мирных целях, на Конференции по разоружению) целый ряд инициатив о заключении новых договоренностей в области запрещения применения в космосе оружия любого рода. В 1981 году СССР выступил с инициативой заключения договора о «Запрещении размещения в космосе оружия любого рода».[4] Москва также внесла проект «Договора о запрещении применения силы в космическом пространстве и из космоса в отношении Земли».[5] В 1986 г. советский премьер Н.И.Рыжков предложил в письме Генсекретарю ООН создать Международную космическую организацию, под эгидой которой производилось бы регулирование поставок мирных ракетных технологий и осуществлялся равноправный доступ к международному рынку космических запусков.[6] Советский Союз приступил к регулярному внесению резолюций о мирном использовании космического пространства на сессиях Генассамблеи ООН.[7] Подобные предложения систематически отклоняются американской дипломатией, под предлогом того, что существующее международно-правовое регулирование космической деятельности является якобы вполне адекватным и не требует каких-либо дополнений, которые невозможны, в том числе, и из-за сложности четкого формулирования термина «космическое оружие». В то же время, в Вашингтоне активно прорабатываются на перспективу стратегии космической защиты и развертывания ударных потенциалов, якобы необходимых для обеспечения США свободы действий, а по существу доминирования в космосе. Американские военные целеустремленно развивают программы военного использования космоса. Руководствуясь старой формулой» кто доминирует в космосе- доминирует на Земле». В заявлении от 17 июня 1992 года президенты России и США согласились в совместном заявлении, что их страны «должны работать вместе со своими союзниками и другими 3/7
заинтересованными государствами с целью разработки концепции» глобальной системы «в качестве части общей стратегии в отношении распространения баллистических ракет и оружия массового уничтожения». Однако СССР и США не удалось в начале 90-х достичь компромисса относительно развертывания так называемой «Глобальной системы защиты от ограниченных ударов (ГЗОУ)» (предусматривавшей вывод на орбиту по меньшей мере 1000 малогабаритных спутников-перехватчиков «Бриллиант пебблз», сотен спутников слежения СБИРС и развертывания 1000 наземных перехватчиков «ГБИ») или на основе российской инициативы о развертывании «Глобальной системы защиты».[8] Не удалось добиться заметного продвижения и в многосторонних усилиях по предотвращению гонки вооружений в космосе. Еще в 1987 году при поддержке советских экспертов делегации ГДР и Монголии разработали и внесли на Конференции по разоружению основные положения Договора о запрещении противоспутникового оружия и путях обеспечении иммунитета космических объектов.[9] В том же году на Конференции по разоружению СССР высказался за создание международного инспектората, который осуществлял бы контроль за запусками любых космических объектов в космос и соответствующими средствами их выведения. В 1989 году в развитие предложения Франции о создании Международного агентства спутников контроля СССР было выдвинуто новое предложение — об учреждении Международного агентства космического наблюдения, которое стало бы в перспективе составной частью Международного агентства контроля.[10] Советский Союз выразил готовность рассмотреть вопрос об осуществлении запуска спутников агентства советскими ракетами-носителями на взаимоприемлемых условиях. Однако все эти идеи были практически заблокированы США. Эти наработки были в дальнейшем развиты в российско-китайских документах, внесенных на Конференции по разоружению и в ООН за последние десять лет. Однако, ввиду отсутствия переговорного процесса между Россией и США, положения этих документов имеют довольно общий характер и содержат лишь указания на основные направления будущей работы. Так предстоит еще конкретно определить точные параметры запрещаемых космических вооружений в зависимости от их предназначения и видов базирования, а также принципов действия; согласовать физические характеристики будущих запретов на космические вооружения, равно как и меры контроля и предсказуемости, включая посещение лабораторий и уведомления о тактико-технических характеристиках испытываемых систем. С учетом явного нежелания США даже обсуждать более-менее значимые запреты на космические вооружения основной акцент в российско-китайских инициативах по предотвращению вывода оружия в космос был сделан на постепенный подход, согласование на первоначальном этапе мер доверия и транспарентности. Таким образом, на протяжении «золотого века» разоружения в 60-90 гг. прошлого века международным сообществом был накоплен, а в последние несколько лет – значительно расширен солидный задел в виде своего рода «строительных блоков» для возможной будущей договоренности о предотвращении вывода любого вида оружия в космос, в частности в плане возможных ограничений на различные виды противоракетного и противоспутникового вооружений.[11] Однако до настоящего времени вся эта «критическая масса» разнообразных идей и предложений так и не реализовалась в начало полновесных двусторонних или многосторонних обсуждений в рамках полновесного политико- 4/7
дипломатического процесса. Представляется вполне возможным предложить новой администрации США начать процесс переговоров или консультаций о предотвращении вывода оружия в космос на основе внесенных нами и Китаем на Конференции по разоружению в Женеве инициатив, в частности представленного Министром иностранных дел России С. В. Лавровым 12 февраля 2008 года проекта Договора о неразмещении в космосе оружия любого рода. Начать диалог по этой теме с американцами можно было бы с обсуждения более скромного пакета договоренностей, который в истории разоруженческой дипломатии обычно предшествует более амбициозным соглашениям. Такую возможность предоставляет рассмотрение мер доверия и предупреждения опасных инцидентов с космическими объектами, в том числе и военного назначения – как это предлагается в принимаемых на Генеральной Ассамблее ООН по нашей инициативе резолюциях «Меры по обеспечению транспарентности и укрепления доверия в космической деятельности». С учетом сложности задачи начать проработку конкретных формулировок такого будущего соглашения с американцами можно было бы с договоренности о мерах транспарентности, предупреждения опасных инцидентов с космическими объектами, в том числе и военного назначения, и об уведомлениях о назначении запускаемых космических аппаратов. По существу, речь могла бы затем пойти и о выработке договора о своего рода «иммунитете», международном пакте об отказе от агрессивных действий в отношении космических объектов всех стран, приступить к согласованию которого можно было бы с достижения соответствующего российско-американского взаимопонимания. В конечном счете, сами американцы с учетом появления противоспутниковых амбиций у Китая, а в будущем, возможно, и у откровенно враждебных США режимов, были бы заинтересованы в подобных международно-правовых гарантиях сохранности их космических систем. Ведь за нападением на их космические аппараты в случае наличия такого соглашения могли бы последовать уже и международно признанные санкции. В дальнейшем возможно и оформление своего рода «правил дорожного движения» в космосе. Президент Б. Обама объявил разработку «кодекса поведения» в космосе одним из своих внешнеполитических приоритетов. Такие меры, по примеру аналогичного рода договоренностей в отношении инцидентов на море или стратегических ядерных сил, запрещали бы не только вывод в космос «оружия», но и испытания его там, а также опасные маневры по сближению с космическими аппаратами, создание радиопомех и активных радиоэлектронных ловушек космическим электронным системам, «ослепление» космических аппаратов, имитацию нападения на них (если только такие действия не связаны с деятельностью по их спасению, ремонту, с уничтожением «космического мусора» или предотвращением опасных инцидентов – как это имело место при недавнем уничтожении американской противоракетой потерпевшего аварию разведывательного спутника США). Разумеется, такой договор имел бы смысл только в случае отсутствия в космосе оружия любого рода. У международного сообщества уже накоплен солидный задел в виде своего рода «строительных блоков» для возможной будущей договоренности о предотвращении 5/7
вывода любого вида оружия в космос. Он позволяет, по крайней мере, начать содержательный диалог для подготовки переговоров по этой тематике. При этом, отсутствие международно-принятого определения термина «космическое оружие» не должно являться препятствием. В качестве рабочей формулировки для начала обсуждений с американцами на первоначальном этапе представляется вполне достаточным использование определения из положений последнего российского проекта на Конференции по разоружению, дополненного пояснением о том, что речь идет не просто о системах, «специально созданных или переоборудованных», но и «испытанных» (хотя бы однажды) для применения против объектов в космосе и из космоса в отношении наземных целей. В дальнейшем термин уточнялся бы для каждого конкретного вида космических вооружений, с учетом их вида базирования и физических параметров, а также возможностей контроля, прежде всего, на наземных полигонах и пусковых площадках. [1] B.Hurewitz, Non-Proliferation and Free Access to Space: The Dual-Use Dilemma of the Outer Space Treaty and the Missile Technology Control Regime, Berkeley Technology Law Journal, Issue 9:2 , Spring 1994 [2] См. А. Арбатов, Безопасность: российский выбор, М., 1999 г., стр.456-468 [3] См .: «Космическое оружие: дилеммы безопасности», глава 8, М., «Мир», 1986 [4] Документ ГА ООН A/36/192, 20 августа 1981 г.; CD/274, 7 апреля 1982 г. [5] Документ ГА ООН A/38/194, 26 августа t 1983 г.; CD/476, 20 марта1984 г. [6] Alexander Piradov, Creating a World Space Organization. Space Policy, May1988, pp. 112-114. [7] Документ ГА ООН A/39/243б, 27 сентября 1984 г. 6/7
[8] V.Mizin, S.Oznobistchev, S.Rogov, Swings in the Soviet and U.S. Strategic Defense Policies in Retrospect in: «Implications of Strategic Defense Deployments for US-Russian Relations», Stimson Center Report, June 1992 [9] Документ Конференции по разоружению CD/777, 31 июля 1987 [10] Документ Конференции по разоружению CD/OS/WP.39 , 2 августа 1989 года [11] A. Carter, «Limitations and Allowances for Space-based Weapons», in: «Defending Deterrence. Manging the ABM Treaty Regime into the 21st Century», A. Chayes and P Doty-Editors, pp.134-151 Источник: Портал МГИМО Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document119906.phtml 7/7 Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)
Вы также можете почитать