ГЕРМАНИЯ - РОССИЯ: ДОГОВОР О ПОДСТРАХОВКЕ 1887 ГОДА - УПУЩЕННЫЙ МИРНЫЙ ШАНС ИСТОРИИ ЕВРОПЫ
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
Александр Камкин
126
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
__________________________________________________________________
Александр КАМКИН
ГЕРМАНИЯ – РОССИЯ:
ДОГОВОР О ПОДСТРАХОВКЕ 1887 ГОДА –
УПУЩЕННЫЙ МИРНЫЙ ШАНС ИСТОРИИ ЕВРОПЫ
История российско-германских отношений на протяжении столетий знала
периоды дипломатических прорывов, прогресса и величайших катастроф, фа-
тальных для всего человечества. Пожалуй, трудно найти два других государ-
ства, история которых переплеталась бы так сложно, как история России и
Германии. И в ней прослеживается определённая закономерность: положи-
тельная динамика российско-германских отношений всегда сопровождалась
миром на всём европейском пространстве. Поэтому не будет большим преуве-
личением сказать, что взаимоотношения между нашими странами носили си-
стемообразующий характер для всей Европы.
Хотя история не приемлет сослагательного наклонения, но она содержит
бесценный опыт, знание которого может помочь избежать повторения её нега-
тивных страниц в будущем. В этом смысле весьма показательным является
германо-российский договор о подстраховке 1887 года, который занимает осо-
бое место в российской политике Отто фон Бисмарка. Он был последним важ-
ным внешнеполитическим договором, заключённым “Железным канцлером”
перед своей отставкой, и окончание срока действия этого договора совпало с
уходом Бисмарка из большой политики. Сам факт секретности подписания до-
говора также является уникальным, не говоря уже о его содержании и возмож-
ностях, которые этот договор давал двум странам и будущему Европы.
_______________________________________________________________
© Камкин Александр Константинович – кандидат философских наук, ведущий
научный сотрудник Центра германских
исследований Института Европы РАН.
E-mail: alexander.kamkin@yahoo.com
Ключевые слова: Россия, Германия, Австро-Венгрия, Балканы, российско-германские
отношения, Бисмарк, Вильгельм II, Александр III, Договор о подстраховке.127 Александр Камкин
Европейский “кошмар коалиций”
Сама идея российско-немецкого Договора о подстраховке родилась из
сложного переплетения европейских союзов и договоров, которое Бисмарк не
случайно называл “кошмаром коалиций”. Этот договор призван был по замыс-
лу немецкого канцлера закрыть опасную брешь в его системе союзов, которая
возникла еще в 1872 году. Полностью удалось реализовать этот замысел
лишь к 1887 году. Договору о подстраховке предшествовали договоры и со-
глашения, которые были заключены между Россией, Германией и Австро-
Венгрией, начиная с 1873 года. Основным мотивом для заключения этого дого-
вора для Бисмарка было опасение возможного франко-российского сближения,
которое могло привести к образованию военного союза. Особенно актуальным это
опасение стало после того, как в Париже Тьера сменил шовинистически настроен-
ный Мак Магон. По мнению Бисмарка, это несло в себе определённую реван-
шистскую угрозу, и его задачей было упредить французский кабинет в его воз-
можных попытках сближения с Россией.
Что касается опасного для Пруссии сближения России и Франции, то сто-
ит процитировать одно примечательное высказывание Бисмарка, сделанное
им 28 ноября 1870 года: “Весь Восточный вопрос, даже если бы он и привёл
к войне, по сравнению с французским вопросом для нас неважен. Одна опас-
ность русско-французского альянса могла бы оправдать прекращение нашей
дружбы с Россией”1.
После победы Германии над Францией постоянно существовала угроза воз-
можного реванша со стороны Франции. В этой связи весьма выразительным яв-
ляется отчёт бельгийского посланника в Германии барона Грейндля, написанный
им в 1911 году. В нём автор в частности отмечал, что в случае новой франко-гер-
манской войны… Франция не удовлетворилась бы возможностью получить в ка-
честве итога войны территории до Рейна: целью стало бы разрушение германско-
го рейха, создание которого, по его словам, отняло у неё её положение гегемона в
Европе. По его мнению, со времён Ришелье эта гегемония основывалась всегда
на раздорах между немецкими государствами2.
Немецко-российское сближение в то время было вполне реалистичным,
поскольку прусский король Вильгельм Первый был благодарен царю-герма-
нофилу Александру Второму за дружественную позицию России во время
войн за объединение Германии 1864–1871 годов. В свою очередь русский
монарх также не забыл благожелательную позицию Пруссии во время Крым-
ской войны 1853–1856 годов, а также декларацию Бисмарка 1863 года в под-
держку России во время подавления беспорядков в Польше. Когда в 1853
году разразилась очередная русско-турецкая война, быстро превратившаяся
в коалиционную войну великих европейских держав против России, Прус-
сия, правда, так и не заключила столь желаемый Николаем Первым союз с
Россией, однако соблюдала вполне благожелательный нейтралитет.
1
Generalmajor Dr. Bernhard Schwertfeger: Deutschland und Russland im Wandel der euro-
päischen Bündnisse; Adolf Sponholz Verlag, Hannover, 1939, S. 19.
2
Schwertfeger, S. 20.Германия – Россия: Договор о подстраховке 1887 года – упущенный мирный шанс 128
Усилия Бисмарка создать прочный союз трёх европейских держав (Рос-
сии, Австрии и Пруссии) осложнялись российско-австрийскими трениями.
Своего рода предшественником Договора о подстраховке стало соглаше-
ние трех императоров от 1873 года. Первое испытание на прочность ему при-
шлось выдержать уже в 1875 году, когда между Российской и Австро-венгер-
ской империями возникли противоречия по герцеговинскому вопросу. Начи-
ная с лета 1875 года балканский вопрос всё время приводил к дипломатическим
конфликтам между Веной и Петербургом. В то время, когда наряду с углубляю-
щимся разложением Османской империи, которую будущий прусский фельдмар-
шал фон Мольтке весьма точно назвал “больным с берегов Босфора”, балканские
народы пытались сбросить с себя владычество турецкого султана, Россия и Ав-
стрия стремились использовать сложные отношения на Балканском полуострове
в свою пользу.
Примером такой напряженности может послужить следующая инициатива
царского правительства. В 1875 году Александр Второй по дипломатиче-
ским каналам задал вопрос немецкому военному атташе в Петербурге гене-
ралу фон Вердеру, будет ли вести себя Германия в случае возможной рус-
ско-австрийской войны, вероятность которой в то время рассматривалась
всерьез, также, как Россия вела себя в 1870 году в отношении Пруссии.
Уклончивый ответ Отто фон Бисмарка, заключавшийся в том, что Германия
никогда не потерпит нарушения жизненно важных интересов дружествен-
ной ей державы (имелась в виду Австро-Венгрия), привёл к трещине в гер-
мано-российских отношениях1.
Окончательно Союз трёх императоров утратил свою внутреннюю проч-
ность в ходе Берлинского конгресса 1878 года. Всё российское общество от
императора до простого обывателя сочло, что интересы России, которая в
ходе напряжённой войны вырвала победу из рук Турции, не были полностью
приняты во внимание прусской дипломатией в лице Бисмарка. Следствием
этого стал резкий всплеск антигерманских настроений, которые раздувались
прежде всего панславистами, ратующими за полное освобождение южных и
западных славян из под гнёта как Турции, так и Австро-Венгрии. Сюда же
примешивались и достаточно сложные отношения между российской цен-
тральной властью и балтийскими немцами, которые уже напрямую затрагива-
ли прусско-российские отношения. В этой связи необходимо сказать, что ито-
ги Берлинского конгресса глубоко ранили самолюбие самого Александра Вто-
рого, что нашло отражение в охлаждении прусско-российских отношений. С
его точки зрения, Австро-Венгрия без борьбы получила выгоду от войны и
контроль над балканскими провинциями, а Россия же была оставлена Отто фон
Бисмарком фактически ни с чем. Такая позиция царя и его министра иностранных
дел Горчакова стали основой дальнейшей российской внешней политики.
1
Dr. jur. Hans-Jürgen Schlochauer. Der deutsch-russische Rückversicherungsvertrag. Eine
historisch-völkerrechtliche Untersuchung. Universitätsverlag von Robert Noske, Leipzig,
1931, S. 9.129 Александр Камкин
Параллельно этому Отто фон Бисмарк искал более тесных отношений с Ав-
стро-Венгрией, что было реализовано в 1879 в форме германо-австрийского сою-
за. На основе договора с Австро-Венгрией Бисмарк попытался дать второе дыха-
ние союзу трёх императоров, поскольку, по его мнению, сохранение данного сою-
за гарантировало мир в Европе на максимально продолжительный срок. В каче-
стве ответа на германо-австрийский альянс российская дипломатия в свою оче-
редь искала возможности заключения двустороннего российско-германского со-
глашения. Это было продиктовано беспокойством Петербурга по поводу воз-
можности высадки английского десанта в Дарданеллах и фактической блокады
проливов, а также новой коалиции европейских держав, направленной против
России.
В конце концов трём европейским монархиям удалось найти некоторое
подобие единства. Однако, Россия не оставила полностью идею двусторонне-
го договора. Это стремление основывалось на последних достижениях гер-
манской и российской дипломатии. Ещё в 1873 году была подписана германо-
российская военная конвенция, которая включала в себя, помимо всего проче-
го, следующее условие: “В случае нападения на любую из двух держав иной
европейской державы вторая обязуется в течение максимально короткого вре-
мени поддержать первую двухсоттысячной армией”1.
Однако Бисмарк информировал российскую сторону, что Германия не смо-
жет пожертвовать интересами Австрии в пользу России, поскольку, с его точки
зрения, дунайская монархия стала бы, как и Франция, непримиримым против-
ником Берлина, и Германия находилась бы в каждодневной зависимости исклю-
чительно от России. Бисмарк заявил, что исходя из этого, первостепенной зада-
чей германской политики являлось быть посредником между Россией и Австри-
ей и помогать им сохранять мир2.
Напряжённость и соперничество между Россией и Австрией постоянно
угрожали подорвать систему безопасности в Европе, построенную Бисмарком.
Подобный дипломатический треугольник выглядел следующим образом. Лю-
бое дипломатическое сближение Германии и Австрии вело к тому, что Россия
начинала искать любую возможность заключения двустороннего договора с
Германией. В свою очередь подобная инициатива Петербурга вела к тому, что
Вена начинала точно такую же дипломатическую игру, поскольку видела в гер-
мано-российском союзе угрозу своим интересам. Кроме того, постоянно суще-
ствовала угроза того, что либо Россия, либо Австрия начнут сближение с
Францией, что означало бы для Германии угрозу геополитической изоляции.
Не случайно Бисмарк в середине 1885 года, во время очередного кризиса на
Балканах, когда Россия и Австро-Венгрия стояли на пороге вооружённого
столкновения, называл альянс трёх императоров “единственно правильным ре-
шением для поддержания мира в центральной Европе”3.
1
Generalmajor Dr. Bernhard Schwertfeger. Deutschland und Russland im Wandel der europäi-
schen Bündnisse. Adolf Sponholz Verlag, Hannover, 1939, S. 22.
2
Schlochauer, S. 12.
3
Schlochauer, S. 13.Германия – Россия: Договор о подстраховке 1887 года – упущенный мирный шанс 130
Несмотря на все сложности в отношениях между тремя империями, в 1881 году
был заключен договор о Союзе трёх императоров (das Drei-Kaiser-Bündnis). Для
России он означал безопасность её интересов на Чёрном море, для Австро-Вен-
грии – спокойствие за своё положение на Балканах, для Германии – поддержание
стратегически важных союзнических отношений. В 1884 году действие договора
о Союзе трёх императоров было продлено по инициативе России ещё на три года.
Русская дипломатия надеялась получить тем самым более благоприятные усло-
вия для реализации своей политики на Балканах, но эти планы шли вразрез пла-
нам Австро-Венгрии. Бесконечные кризисы на Балканах создавали постоянную
угрозу войны между Россией и Австро-Венгрией из-за Болгарии. В конце кон-
цов и император Франц-Иосиф, и царь Александр Третий пришли к мнению,
что дальнейшее продолжение действия договора становилось невозможным.
Александр Третий более всего желал подписания двустороннего договора с
Германией без участия Австро-Венгрии. Бисмарк в создавшейся ситуации пре-
красно отдавал себе отчёт в том, что в долгосрочной перспективе ему не удаст-
ся удержать под одной крышей две империи со столь различными геополитиче-
скими устремлениями. Игнорирование же Германией интересов России неизбеж-
но привело бы к сближению последней с Францией, что было настоящим кошма-
ром для “Железного канцлера”. В таких условиях возникла необходимость дву-
стороннего договора с Россией. Этот секретный договор получил название “До-
говора о подстраховке” и служил прежде всего обеспечению безопасности тыла
Германии на Востоке в случае осложнений в отношениях с Францией. Для Рос-
сии он, в свою очередь, представлял ценность как обеспечение нейтралитета Гер-
мании в случае обострения обстановки на Балканах.
Гарант мира в Центральной Европе
Для того, чтобы лучше понять содержание и выгоды договора для обеих
сторон, целесообразно привести его основные положения1.
„Статья I.
В том случае, если одна из высоких договаривающихся сторон будет нахо-
диться в состоянии войны с третьей державой, вторая сторона будет соблюдать
благожелательный нейтралитет и обратит свои усилия на то, чтобы территори-
ально ограничить конфликт. Данное условие не должно находить применения в
случае войны против Австрии или Франции, если эта война будет вызвана напа-
дением одной из высоких договаривающихся сторон на одну из этих держав.
Статья II.
Германия признаёт исторически обретённые права России на Балканский
полуостров, а в особенности право её преимущественного и решающего влия-
ния в Болгарии и Румелии. Оба двора обязываются не допускать изменения
территориального status quo вышеупомянутого полуострова без предваритель-
1
Цит. по: Schlochauer, S. 82–84.131 Александр Камкин
ного согласия и противодействовать при необходимости любой попытке нару-
шить данный status quo или изменить его без их согласия.
Статья III.
Оба двора признают европейский и обоюдно обязывающий характер принци-
па закрытия проливов Босфор и Дарданеллы, который основан на международном
праве, подтверждён конвенциями и сформулирован в заявлении второго уполно-
моченного от Российской империи на заседании Берлинского конгресса 12 июля
(протокол 19).
Они совместно будут следить за тем, чтобы Турция не делала исключений из
этого правила для какого-либо правительства тем, что передавала бы часть своей
территории, образующей данные проливы, для ведения военных операций
державе, ведущей военные действия. В случае нарушения или для того, чтобы
предотвратить угрозу нарушения, оба двора заявят Турции, что они в подобном
случае будут рассматривать её как державу, находящуюся в состоянии войны со
стороной, интересы которой были тем самым затронуты, и как лишившуюся га-
рантий безопасности своего территориального status quo, гарантированного Бер-
линским трактатом.
Cекретный дополнительный протокол
С целью дополнения статей II и III Секретного договора до уровня сегодняш-
него дня, оба двора пришли к согласию относительно следующих пунктов:
1.
Германия будет, как и ранее, помогать России в воссоздании в Болгарии упо-
рядоченного и законного правительства. Германия обещает ни в коем случае не
давать своего согласия на возвращение принца фон Баттенберга.
2.
В том случае, если Его Величество Император Всероссийский увидит себя
поставленным перед необходимостью во имя сохранения прав России взять на
себя даже задачу защиты доступа к Чёрному морю, Германия обязуется обеспе-
чить свой благожелательный нейтралитет, а также обеспечить моральную и ди-
пломатическую поддержку действий, которые Его Императорское Величество
сочтёт необходимыми для сохранения в своей руке ключа от своей империи”1.
В чём заключались преимущества Договора о подстраховке для обеих
стран? В первую очередь, данный договор гарантировал поддержание мира в
Центральной Европе. Гарантией этого мира служили, с точки зрения многих ис-
ториков, и личные отношения Кайзера Вильгельма I и русского царя Алексан-
дра III. Об этом свидетельствует как визит царя в Берлин поздней осенью 1887
года, так и письмо Вильгельма I от 5 января 1888 года, в котором он между
прочим писал: “Все мои помыслы направлены на поддержание мира, не только
из-за моего возраста, но и из-за того воздействия, которое на меня оказывает
осознание моих обязанностей, которые я несу перед моими подданными… Я
1
Schwertfeger, S. 56.Германия – Россия: Договор о подстраховке 1887 года – упущенный мирный шанс 132
убежден, что Вы мыслите также, как и я, и что мы будем в состоянии защитить
наши народы от того, чтобы они стали заложниками войны, исход которой, ка-
ким бы он ни оказался, был бы на руку лишь врагам всех монархий в Европе” 1.
Последние слова, которые Кайзер Вильгельм I произнес за несколько дней до
своей кончины, последовавшей 9 марта 1888 года, обращаясь к Отто фон Бис-
марку, касались поддержания добрососедских отношений с Россией. Эта мысль
подтверждается и российскими источниками. Так, заместитель министра ино-
странных дел Российской империи граф Ламсдорф писал о встрече бывшего
российского посланника в Берлине Шувалова с Бисмарком в 1891 году в его по-
местье во Фридрихсруэ: “По его (Бисмарка – А.К.) словам, он очень сильно со-
жалеет, что ему не удалось завершить строительство того здания, которое он
считал целью своей жизни. Его симпатии к России живы до сих пор. Подобно
тому, как и его старый кайзер, он желает, чтобы поддержание этого порядка
основывалось на хороших отношениях с нами (Россией)”2.
В статье 1.1 Договора о подстраховке Германия и Россия заверили друг дру-
га в благожелательном нейтралитете на случай нахождения в состоянии войны
с третьей державой. В конце XIX века, когда заключался этот договор, понятие
“благожелательного нейтралитета” было очень часто употребимым инструмен-
том международного права. В те времена дипломатическое благоприятствова-
ние одной или другой участвующей в войне стороне нейтральной державе,
если она не оказывала поддержки в ведении боевых действий участникам
конфликта, не считались нарушением обязательств по поддержанию нейтра-
литета3. Статья 1.1, фактически единственная, представлявшая собой удовле-
творение интересов Германии в рамках данного договора, выполняла настой-
чивое желание Бисмарка обеспечить на ближайшие несколько лет нейтралитет
России на случай войны с Францией, не связывая одновременно Германию дву-
сторонним союзом с Россией. Вторая часть Статьи I ограничивала, однако, дей-
ствие её первой части тем, что взаимные обязательства о нейтралитете не насту-
пали в случае нападения Германии на Францию или нападения России на Ав-
стро-Венгрию. Но основной идеей Бисмарка было сделать невозможным благо-
даря этому соглашению возникновение российско-французского альянса и обес-
печить нейтралитет России в случае очевидной французской агрессии. В то вре-
мя французское правительство как раз осуществляло первые попытки сближения
с Россией, что служило тревожным сигналом для германской дипломатии.
Для России наибольший интерес представляли статьи II и III. В статье II
Германия признавала исторически приобретённые права России на Балканский
полуостров, в особенности же правомочие российского влияния в Болгарии и
Восточной Румелии. Для России особое значение представлял тот факт, что Бис-
марк тем самым не признавал законность антироссийского болгарского прави-
тельства, сформированного Баттенбергом. Борьба династий в Болгарии в течение
долгого времени была причиной российско-австрийских споров и конфликтов.
Подписание Договора о подстраховке положило конец этим спорам в контексте
1
Schwertfeger, S. 45 – 46.
2
Lamsdorf, S. 27.
3
Schlochauer, S. 24.133 Александр Камкин
германо-российских отношений. Это означало, что данный договор гарантиро-
вал поддержание сформировавшегося Staus Quo.
Но главное в Договоре о подстраховке было сокрыто в секретном протоко-
ле, в котором поднимался вопрос Константинополя и Проливов. Для России в
течение долгих десятилетий эта тема была краеугольным камнем всей её вос-
точной политики. Проливы были для Османской империи всегда предметом
торга в отношениях с западными державами. Например, в 1809 году Велико-
британии удалось добиться от Порты обязательства держать проливы закрыты-
ми для прохода военных судов. В соглашении между Великобританией и Тур-
цией было прописано, что это закрытие означало не только запрет на вход ко-
раблей из Средиземного моря, но и распространялось на корабли, находящиеся
в Чёрном море. Выйти в Средиземное море они уже не могли. Тем самым ан-
глийская дипломатия добилась того, что российский Черноморский флот ока-
зывался отрезанным от Средиземноморья.
Россия использовала свои окрепшие после подписания Адрианопольского
мирного договора (1827 год) дипломатические позиции, чтобы изменить прин-
цип закрытия Проливов в свою пользу. Турции пришлось взять на себя обяза-
тельства не предоставлять доступ в Чёрное море военным судам враждебных
России держав в течение того времени, когда эти державы находились в со-
стоянии войны с Россией. Помимо этого, Турции пришлось признать трактов-
ку принципа закрытия Проливов таким образом, что под закрытием понимал-
ся только запрет на вход в Чёрное море, а не выход из него. В результате,
российский Черноморский флот в любое время мог беспрепятственно выйти в
Средиземное море.
В этих соглашениях Великобритания видела угрозу своей гегемонии в Сре-
диземноморье, что позднее стало одной из причин Крымской войны. Соглас-
но условиям Парижского мирного договора 1856 года всё Чёрное море оказы-
валось демилитаризованным, России запрещалось иметь в этом регионе воен-
ный флот. Лишь в 1860-х годах российской дипломатии удалось избавиться от
этих унизительных условий.
В этой связи понятно, какое значение для России имело фактическое со-
гласие Германии на занятие Россией Проливов, которое было прописано в се-
кретном протоколе. В Статье II Дополнительного протокола Германия принима-
ла на себя обязательства “благожелательного нейтралитета” на тот случай, если
Россия “сочтёт себя вынужденной взять на себя защиту доступа к Чёрному
морю”, а также обещала царю “моральную и дипломатическую поддержку меро-
приятий, которые он бы счёл необходимыми для того, чтобы сохранить в своих
руках ключ к своей Империи”. Напомним, что Ф.М. Достоевский называл “клю-
чом к нашему дому” (Чёрному морю – А.К.) именно Константинополь. Согласно
действовавшему тогда международному праву, эту статью договора можно ин-
терпретировать следующим образом. Россия получала право занять Босфор и
Константинополь в том случае, если бы Турция нарушила принципы Проли-
вов, или если бы насильственные действия других держав заставили РоссиюГермания – Россия: Договор о подстраховке 1887 года – упущенный мирный шанс 134
взять на себя защиту доступа к Чёрному морю; Германия же в этом случае бра-
ла на себя обязательство предоставить России благожелательный нейтралитет1.
У российского правительства давно существовала цель взять под контроль
Проливы. Славянофилы ставили вопрос даже более радикально. Ф.М. Достоевский
писал в “Дневнике писателя”: “Константинополь рано или поздно, но должен быть
наш”. Н.Я. Данилевский в своей книге “Россия и Европа” даже видел Царьград
столицей Всеславянского Союза. С точки зрения Realpolitik, из которой всегда ис-
ходил Бисмарк, выход к тёплому морю был крайне важным вопросом для россий-
ской экономики и одновременно её политического веса в том регионе. Недаром в
тексте Договора о подстраховке Проливы назывались не иначе, как “ключ” от Рос-
сийской империи. Константинополь и Проливы были основной целью для России
и в Первой мировой войне.
Трудные условия сближения
У германо-российского сближения, которое должен был укрепить Договор
о подстраховке, имелось немало проблем. Это были проблемы экономическо-
го характера, в частности тарифные конфликты в международной торговле,
которые возникали из-за конкуренции немецких и российских компаний. Ещё
большую опасность представляли собой панславистские и пангерманистские
настроения в обеих странах, которые находили сильный отклик в прессе.
Движение панславистов, которые выступали за объединение всех славянских
народов в одном государстве или союзе государств, по своей сути было либе-
ральным и антимонархическим, поэтому панслависты не пользовались осо-
бой поддержкой у Александра II и его сына Александра III. Здоровой альтер-
нативой движению панславистов было национально-автократическое правле-
ние Александра III с его миролюбивой внешней политикой. Что касается пан-
германистов, то основной темой их антирусской пропаганды было положение
немцев в российских прибалтийских провинциях в контексте их русифика-
ции2. Все эти конфликты, находившие отражение в прессе двух стран, не
способствовали конструктивным отношениям Германии и России.
В сфере экономики сотрудничество двух империй осложнялось, как уже
было сказано, разницей в торговой и таможенной политике. Так, в 1887 году
германским правительством были существенно повышены таможенные тари-
фы на российское зерно. Прусский министр сельского хозяйства барон Ро-
берт Луциус фон Балльхаузен считал это действие “направленной против
России мерой,… которую всегда можно было отменить и использовать её тем
самым в качестве объекта торга”3.
Аналогичная ситуация существовала и на рынке капитала. После отмены
крепостного права и других важных хозяйственных реформ 1860–1870-х го-
1
Schlochauer, S. 38.
2
Reinhard Wittram. Bismarck und Russland. In: Deutsch-russische Beziehungen von Bis-
marck bis zur Gegenwart. W. Kohlhammer Verlag, Stuttgart, 1964. S. 32.
3
Sigrid Wegner – Korfes. Otto von Bismarck und Russland. Des Reichskanzlers Russland-
politik und sein realpolitisches Erbe in der Interpretation bürgerlicher Politiker (1918–
1945). Dietz Verlag, Berlin, 1990, S. 134.135 Александр Камкин
дов бурно развивающейся российской экономике был нужен капитал, кото-
рый в то время можно было найти только на внешних рынках. Крупнейшим
внешним инвестором в российскую экономику была Германия, почти все ли-
нии железных дорог и большое количество промышленных предприятий
были построены при участии немецкого капитала. Подобная ситуация была
выгодной для обеих сторон. В 1870–1880 годах Германия ещё не располагала
колониями, на развитие которых требовались значительные финансовые за-
траты. В тогдашней немецкой экономике наблюдался переизбыток капитала,
который пошёл в Россию и успешно там работал. Экспорт немецкого капита-
ла создал своего рода связующее звено между Россией и Германией, служил
базой для политических отношений двух стран и препятствовал тем самым
сближению России и Франции. Можно даже сказать, что экспорт капитала в
Россию, проводимый немецкими банками, прекрасно вписывался в бисмар-
ковскую политику коалиций и долгое время поддерживался “Железным канц-
лером”. В результате усилий с обеих сторон казалось возможным длительное
сохранение мира в Европе.
Однако к 1890 году ситуация изменилась. Экономическое развитие, осу-
ществляемое с помощью немецких займов, сделало из России экономическо-
го конкурента Германии. Прусские юнкеры добились повышения таможен-
ных тарифов, а новый начальник прусского генерального штаба генерал фон
Вальдерзее был уверен, что война между Россией и Германией неизбежна.
Молодой кайзер Вильгельм II принял эту точку зрения как аксиому. Более
того, незадолго до своей отставки в 1890 году Бисмарк издал распоряжение
немецким банкам о запрете капитальных ссуд под российские ценные бума-
ги.1 Поначалу в Берлине считали, что была одержана крупная победа, но
следствием принятия этого решения стало то, что место немецких банков бы-
стро заняли французские кредитные институты, что послужило первым ша-
гом на пути франко-российского сближения. О внешнеэкономической поли-
тике Бисмарка в последние годы его нахождения в должности Рейхсканцлера
и министра торговли существует следующее мнение: “Своим запретом на
ссуды и таможенной политикой Бисмарк фактически похоронил собственную
политическую систему и свою собственную реальную политику. Он нанес
удар в спину своим важнейшим союзникам в России, пронемецки настроен-
ным землевладельцам и придворным кругам… и отвратил их от Германии”.2
Долгосрочные политические интересы оказались принесёнными в жертву
кратковременным интересам внешней торговли.
20 марта 1890 первый германский Рейхсканцлер ушёл в отставку. Смещение
Бисмарка произошло в критический момент, когда истекал срок действия Дого-
вора о подстраховке, который был заключен на три года, как раз до 1890 года.
Вопрос будущего российско-немецких отношений вызывал большую обеспоко-
енность в Петербурге. Для российских дипломатов связь между Германией и
Россией также была крайне важна. Однако новый кабинет министров во главе с
Лео фон Каприви не разделял подобного мнения. В Петербурге Бисмарка в тече-
ние многих лет воспринимали как политика, который гарантировал мир и добро-
1
Sigrid Wegner – Korfes, S. 139.
2
Sigrid Wegner – Korfes, S. 143.Германия – Россия: Договор о подстраховке 1887 года – упущенный мирный шанс 136
соседские отношения между двумя государствами, таким образом, его фигура
была системообразующей в германо-российских отношениях. Помимо этого от-
ставка Бисмарка была также связана и с отрицательным отношениям молодого
кайзера и его советников к российской политике Бисмарка. Новый же
рейхсканцлер фон Каприви в этом отношении был неприятным сюрпризом для
российской дипломатии.
Ситуация усугублялась ещё тем, что в 1890 году требовалась пролонгация До-
говора о подстраховке. Отказ нового кабинета в Берлине подписать данный дого-
вор на следующие три года означал полный разворот во внешней политике Герма-
нии. Данный дипломатический манёвр был фактически первым серьёзным внеш-
неполитическим актом нового кабинета, его своеобразным дебютом. Так получи-
лось, что свой дебют кабинет фон Каприви был вынужден осуществить именно в
сфере налаживания, а точнее разрыва отношений с Россией. По мнению многих
историков, эти решения “принимались в спешке и крайне поверхностно”1.
После отставки Бисмарка бремя принятия внешнеполитических решений
перешло к группе чиновников и дипломатов, которые ещё с 1887 года (времени
подписания Договора о подстраховке) проявляли оппозиционное отношение к
российской политике Бисмарка. В эту группу входили представители генераль-
ного штаба, деятели Национал-либеральной партии. С их точки зрения, Герма-
нии требовалось сближение с Англией, главным соперником и противником
России, поскольку, как они полагали, в будущем война между Германией и Рос-
сией была неизбежна.
Подобная позиция противников Бисмарка в Министерстве иностранных дел
относительно пролонгации Договора о подстраховке была сформулирована бук-
вально несколько недель спустя после отставки “Железного канцлера”. Она
включала в себя следующие аргументы:
– Данный секретный договор приносил выгоду исключительно России, он
укреплял царя в мысли о том, что Германская империя зависит от благожела-
тельности России. Тем самым германская политика становилась де-факто зави-
симой от политики Петербурга, фактически инструментом в руках российского
министра иностранных дел.
– Россия планировала в ближайшем будущем при помощи и при дипломати-
ческой поддержке Германии развязать по крайней мере одну локальную войну,
поэтому существование Договора о подстраховке лишь усиливало опасность
войны в Европе.
– Царское правительство могло в любой момент раскрыть факт существова-
ния Договора и секретного дополнительного соглашения между Берлином и Пе-
тербургом и тем самым нанести непоправимый вред репутации германской ди-
пломатии2.
Правительство фон Каприви исходило из того, что для Германии война на
два фронта была неизбежна, поскольку, с его точки зрения, альянс России и
Франции был уже свершившимся фактом. Подобная точка зрения была крайне
преждевременной и выражала не столько прогноз, сколько желание её авторов.
1
Sigrid Wegner – Korfes, S. 159.
2
Sigrid Wegner – Korfes, S. 159 – 160.137 Александр Камкин
Исходя из этого, для правительства “нового курса” на первое место во внешне-
политической иерархии выходил союз с Австро-Венгрией. Именно поэтому фон
Каприви считал Договор о подстраховке лишь помехой, которую как можно ско-
рее требовалось устранить.
Реакция России на отказ Берлина продлить срок действия Договора была
прогнозируема. Российский министр иностранных дел Гирс, многолетний друг
Бисмарка, был совершенно не готов к такому повороту событий и по воспомина-
ниям современников просто шокирован этим известием. Он справедливо опасал-
ся возможной изоляции России аналогично той, в какой страна оказалась в годы
Крымской войны. При этом Гирс был категорическим противником российско-
французского альянса. Он любой ценой желал сохранить связь с Берлином. Гер-
манский посланник в Москве фон Швейниц писал Каприви, что для этого Гирс
даже не требовал нового договора. Достаточным был бы просто обмен нотами
или даже переписка между Вильгельмом II и Александром III.
Но история уже двигалась в ином направлении. Первого июля 1890 года пра-
вительством фон Каприви было подписано соглашение с Англией, спустя
несколько месяцев заключены новые торговые договоры с Австро-Венгрией,
Италией и Швейцарией. Эти страны получили преимущественные условия в то-
варообороте с Германией. Россия оказывалась изолированной также и в сфере
внешней торговли.
Кампания, начатая Бисмарком в подконтрольных ему газетах для того, чтобы
объяснить общественности опасность “нового курса”, игнорировалась и замал-
чивалась. Дело дошло до того, что кайзер издал специальный циркуляр, в кото-
ром говорилось, что мнение старого канцлера следует воспринимать исключи-
тельно как его личное и не имеющее никакого отношения к официальному поли-
тическому курсу нового правительства.
В феврале 1891 года Бисмарк предупредил в газетах „Hamburger Nachrichten“
и мюнхенской „Allgemeine Zeitung“ об опасности разрыва между Берлином и
Петербургом. Он подчёркивал, что программа перевооружения российской ар-
мии была направлена в первую очередь на овладение Проливами, а не нападение
на Германию или Австро-Венгрию. По мнению Бисмарка, Германия была бы
неуязвима, если бы она поддерживала добрососедские отношения с Россией. Од-
нако, его голос совсем не брался во внимание в Берлине. Фон Каприви заявил в
официальной прессе, что подобная позиция старого канцлера обусловлена “его
прогрессирующим старческим слабоумием”1.
Последствия такой политики не заставили себя долго ждать. С 23 июля по
8 августа 1891 года французская эскадра была с визитом в Кронштадте. Спустя
пару месяцев ответный визит во Францию совершила русская эскадра. Одновре-
менно французские банки активно занимали места в России, освободившиеся
после ухода оттуда немецкого капитала. 27 августа 1891 года был подписан се-
кретный российско-французский договор. Тем самым определились векторы
развития предвоенных коалиций в Европе.
* * *
1
Sigrid Wegner – Korfes, S. 167.Германия – Россия: Договор о подстраховке 1887 года – упущенный мирный шанс 138
Система союзов Бисмарка долгое время помогала сохранять шаткое равно-
весие в Европе. Какими бы глубинными ни были противоречия между отдель-
ными участниками союзов, они сглаживались сложной системой договоров и
соглашений. Новое правительство в Берлине желало упростить эту политиче-
скую систему, причём не без нажима активно развивающейся немецкой воен-
ной промышленности. Но в результате она оказалась напрочь разрушенной.
Отказ от подписания Договора о подстраховке означал тем самым удар по на-
следию Бисмарка. В этой связи можно согласиться с мнением исследователя
российской политики Бисмарка С. Вегнер-Корфес: “Спешно принятое решение
немецкого правительства не продлевать действие Договора о подстраховке при-
вело к обострению международного положения в Европе и дало стимул милита-
ристским силам во всех государствах. Поэтому это решение следует охаракте-
ризовать как основополагающую ошибку немецкой внешней политики, оно вне-
сло существенный вклад в то, что царская внешняя политика начиная с 1891
года была вынужденно ориентирована преимущественно на политический, во-
енный и финансовый союз с французской республикой”1.
Подобное фатальное решение Берлина оказалось первым шагом на пути по-
литического отчуждения России и Германии, что в конечном итоге привело
наши страны к Первой мировой войне. В этом контексте Договор о подстрахов-
ке по праву можно считать одним из важнейших документов эпохи Бисмарка.
Отказ нового берлинского кабинета от продолжения курса на добрососедские
отношения с Россией вопреки настойчивому стремлению к этому Петербурга по-
ложил начало курсу на взаимное отчуждение двух государств, что выразилось в
их скором участии во враждебных друг другу коалициях. Таким образом, можно
говорить о том, что события августа 1914 года были предопределены отставкой
Бисмарка и отказом кабинета фон Каприви от политики добрососедства. Сараев-
ский выстрел был, конечно, не причиной, а лишь поводом к войне. Первая миро-
вая война, став одной из величайших катастроф в истории Европы, наглядно по-
казала, какие итоги может иметь нахождение России и Германии по разные сто-
роны фронта. Без Первой мировой войны развитие наших государств и всей
Европы шло бы совсем иным путём, без ужасов войны, без версальского униже-
ния Германии, что послужило одной из причин появления на политической сцене
Адольфа Гитлера. Вторая мировая война была логическим следствием Первой
мировой, нерешённых противоречий в перекройке Европы после 1919 гола. И
опять же, добрососедские отношения России и Германии могли стать сдержива-
ющим фактором, основой мирного развития Европы, но шанс был упущен.
В настоящее время народы наших стран, как нам представляется, наконец
осознали необходимость и выгоду добрососедских отношений. Залогом их раз-
вития сегодня являются интенсивые экономические, культурные, политические
контакты, личные отношения лидеров двух стран. Таким образом, политиче-
ское наследие Бисмарка продолжает оставаться крайне актуальным.
____________________________________________
1
Sigrid Wegner – Korfes, S. 163.Вы также можете почитать
