Острожская книжность в контексте жизнедеятельности князя Василия-Константина Острожского - Brill
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
Canadian-American
Slavic Studies 51 (2017) 289–311
brill.com/css
Острожская книжность в контексте
жизнедеятельности князя Василия-Константина
Острожского
Парадигма оценок
Василий Ульяновский
Київський національний університет імені Тараса Шевченка
ulianovsky@gmail.com
Abstract
The article examines the role of Prince Vasyl’-Kostiantyn Ostrozʹkyi (Vasilii-Konstantin
of Ostroh) as a sponsor of Ivan Fedorov and a patron of printing in the context of his
other activities as a magnate. Prince Vasyl’-Kostiantyn Ostrozʹkyi actively supported
book culture and sought to gather at his court in Ostroh intellectuals and artisans,
including Ivan Fedorov. The fact that this otherwise frugal magnate spent consid-
erable financial resources on these endeavors indicates that they were of particular
importance to him. The prince’s library, which included printed and manuscript books,
reveals his appreciation of book culture and his aspiration to transform his residence
in Ostroh into a center of Ruthenian Orthodox culture. The peak of the prince’s pub-
lishing activities was in the period 1576–1580, when a complete version of the Bible was
under preparation, a project that would be the focus of his literary and publishing work.
The second important project that Prince Vasyl’-Kostiantyn Ostrozʹkyi undertook was
educational – spreading a “pure form” of Christianity, untinged by erroneous teachings
or superstitions. Despite these lofty goals, these publishing and educational objectives
competed with other pressing challenges that Vasyl’-Kostiantyn Ostrozʹkyi faced as a
magnate. His main priorities were the augmentation of wealth and lands under his
rule, the growth and improvement of government administration, strengthening his
military, and enhancing his political power, which served to increase the influence and
prestige of his clan. Those more traditional, practical considerations enabled Vasyl’-
Kostiantyn Ostrozʹkyi to make significant financial, political, and personal investments
into book culture and publishing, including the famed Ostroh Bible printed by Ivan
Fedorov.
© koninklijke brill nv, leiden, 2017 | doi: 10.1163/22102396-05102012
Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access290 ульяновский
Keywords
Vasyl’-Kostiantyn Ostrozʹkyi – Ostrog (Ostroh) – book culture – Ostroh intellectual
center – Ostroh Bible – patronage
Книжность всегда являлась вершинным проявлением интеллектуальной
культуры у всех европейских народов средневековья и нового времени.1
Появление же печатной книги определяло уровень и масштаб развития
культуры народа и страны по сравнению с другими европейскими наро-
дами и странами. Украинские земли, вошедшие в состав Великого княже-
ства Литовского, а затем Речи Посполитой, получили собственные печат-
ные издания только в последней трети xvi в. Это начало традиционно
связывается с типографией Львовского православного братства и Ива-
ном Федоровым (в данном случае мы не обсуждаем теоретические идеи
о дофедоровском книгопечатании с xv в.). Острожская типография была
второй после львовской в этнических украинских землях. При этом не
всегда исследователи обсуждают вопросы о том, почему князь Василий-
Константин Острожский основал типографию и от чего зависело время
ее основания; какую цель он ставил перед собой и как видел роль и значе-
ние печатных книг, изданных в Остроге. Весь акцент делается исключи-
тельно на острожских изданиях и изданиях первопечатника Ивана Федо-
рова. Вопрос о стратегии острожского книгопечатания практически не
ставился, да и роль самого мецената обрисована лишь в общих чертах, на
уровне констатации фактов.
Мы же акцентируем свое внимание именно на указанном аспекте
исследования острожской книжности – т.е. на меценате, его роли и нали-
чии / отсутствии программы книгопечатного дела в контексте всех
остальных “дел” князя со второй половины 70-х гг. xvi в. Правда, польский
историк Томаш Кемпа прав в том, что и для современников князя, и для
потомков не были столь важны мотивы князя – важно лишь то, что он сде-
лал и оставил после себя.2 Однако мы все же попытаемся разобраться в
том “неважном,” что оставалось “за кадром” предыдущих исследований,
а именно в мотивах Василия-Константина Острожского. Субъективный
фактор в меценатской деятельности во времена В.-К. Острожского имел
1 Роберт Дарнтон, “Історія читання” в Нові перспективи історіописання, ред. Питер Берк
(Київ: Ніка-Центр, 2004), 194–229.
2 Tomasz Kempa, Konstanty Wasyl Ostrogski, ok. 1524/1525–1608, wojewoda kijowski i marszałek
ziemi wołyńskiej (Toruń: Uniwersytet Mikołaja Kopernika, 1997), 111.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 291
почти решающее значение. Князь мог вкладывать немалые средства целе-
направленно лишь в проекты, которые он считал важными и значимыми.
В этом исследовании мы искусственно “отрываем” от книгоиздатель-
ской деятельности основание князем Острожской школы и ее задачи.
Оба эти проекта сосуществовали и были взаимозависимы: школа требо-
вала учителей и учебников, собранный князем интеллектуальный кру-
жок предоставил учителей, и первым реальным печатным острожским
изданием стал Букварь 1578 г., но собирание интеллектуалов и основание
типографии в Остроге преследовало гораздо большую и более важную
цель, нежели создание школы, пускай даже в виде “триязычного лицея.”
В предисловии к Букварю сам Иван Федоров писал, что В.-К. Острожский
“повелевшу ему устроити дом на дело книг печатных, к тому же еще дом и
детям к научению в своем отчизном и славном граде Острозе.”3 Этот поря-
док приоритетов вполне красноречив. Считая, что школа в проектах В.-К.
Острожского была на втором плане, по сравнению c его мегапроектом
издания Книги книг, мы и оставляем ее вне рассмотрения, тем более, что
об Острожской школе написано уже масса исследований разного уровня
и на основе разных концептуальных подходов.4
Современники же последних лет жизни В.-К. Острожского и поздней-
шего времени оценивали участие князя в интеллектуально-духовной жиз-
ни входившей в состав Речи Посполитой Руси через призму влияния его
проектов на церковное тело (это связано с монашеской средой создания
авторских текстов), особо подчеркивая значимость острожского книгопе-
чатания. Например, в “Перестороге,” публицистическом трактате, направ-
ленном против Греко-католической церкви, говорится: “Зачим правос-
лавние наше почало было росиявати яко солнце; люди учоные почали
были в церкви Божией оказоватися, учители и строители церкви Божией
и книги друкованые почали множитися …”5 Острожская типография
изначально была главной, по сравнению со школой, таковой и осталась,
что явно указывает на приоритеты самого мецената. Его главая цель сос-
тояла в том, чтобы “насеять” по Руси книжные знания (в первую очередь
знания истинной веры через Библию), а вторичная – помочь освоить эти
3 Я.Д. Ісаєвич, Першодрукар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні (Львів: Вища
школа, 1983), 67.
4 См. обзор: Л. Тимошенко, “Генеза та ідея Острозької Академії у світлі історіографії та
нових гіпотез,” в Острозька давнина 3 (2014): 148–191.
5 Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографи-
ческою комиссиею, 5 томов, ред. И. Григорович (Санкт-Петербург: В Тип. ii Отделение
Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1846–1853), 4:206.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access292 ульяновский
знания детям, которые будут служить и самому князю (в школе, главным
образом обучались дети его клиентов и слуг), и Руси. И хотя Острожскую
школу считают “настоящей революцией в образовательной православ-
ной традиции,” поскольку впервые в ней объединились византийский
“Восток” и латинский “Запад,”6 все же эта “революция” была весьма крат-
ковременной по сравнению с острожской книжностью, значение которой
ощущается через века именно благодаря вечности издаваемых книг, что
не мог не осознавать и сам В.-К. Острожский, и уж тем более члены его
интеллектуального кружка.
На Западе со времен Лютера и Лойолы чтение книг “давало доступ к
абсолютной истине,” а появление книгопечатания считается “интеллек-
туальной революцией,” поэтому в xvi в. “люди по настоящему овладели
Словом.”7 Книжность обозначает “матрицу” интеллекта социума, реги-
она и времени, экономические возможности собственника типографии
и его интеллектуально-духовную политику. И если во многих типогра-
фиях Европы роль мецената хотя и была велика, но постепенно вытесня-
лась предпринимателями-книгоиздателями и книгопродавцами, то роль
князя-“книгоначальника” в острожском книгопечатании оставалась весь-
ма значительной. Во времена В.-К. Острожского книжное дело в Речи
Посполитой сильно зависело от конкретного человека, и в первую оче-
редь не от мастера-печатника, а от его мецената. В изучении острожского
книгопечатания исследователи зациклились если не на Иване Федорове,
то на внешних характеристиках изданий вплоть до подсчета строк на
странице, размера букв и пр. Почему-то постоянно выпадает из поля зре-
ния определяющий фактор: для книгопечатания нужен станок, шрифты,
бумага, мастера и многое другое – все это нужно было найти, законтрак-
товать, оплатить и в дальнейшем постоянно выделять средства, Поэтому
история острожской книжности – это в первую очередь история соб-
ственника Острога, давшего начало самой этой книжности. Появление
каждой книги из печати зависело исключительно от щедрости князя,
который должен был понимать, что он делает и зачем. А если вспомнить,
что в Остроге и Дермани подготовлено было намного больше рукописей,
чем опубликовано,8 то именно от князя зависело, что именно печатать
6 Н.М. Яковенко, Нарис середньовічної та ранньомодерної історії України (Київ: Критика
2005), 212.
7 Дарнтон, “Історія читання,” 210, 219–220.
8 І. Мицько, “Острозька слов’яно-греко-латинська академія,” в Острозька давнина: Дос-
лідження та матеріали 1 (Львів: Інститут українознавства ім. І. Крипякевича нан Укра-
їни, 1995), 19.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 293
и что печатать в первую очередь. К сожалению, на украинских матери-
алах изучение книжности как важнейшего культурного явления “в инте-
рьере” княжеской резиденции практически отсутствует, в отличие от, ска-
жем, французской историографии, где существует масса интереснейших
исследований о роли в книжной культуре не только аристократов, но даже
ремесленников и прислуги.9
Ко времени основания Острожской типографии князь В.-К. Острож-
ский уже соединил в своих руках все владения Острожчины (с 1574 г. фак-
тически, а с 16 марта 1579 г. по завещанию племянницы Гальшки Острож-
ской и формально). Теперь он мог продолжить все направления деятель-
ности отца – великого гетмана литовского Константина Ивановича, что
продемонстрировал публично, присвоив себе именно с этого времени
второе имя – Константин (стал писаться Василий-Константин). Из всех
отцовских дел интеллектуально-духовная деятельность для сына была
едва ли не самой выгодной, поскольку он не был выдающимся военачаль-
ником и не имел такого первостепенного значения при дворе как отец,
чтобы влиять на основы государственной политики. Соответственно, цер-
ковь, книжность и собирание при своем дворе интеллектуалов – вот те
направления деятельности князя, которые “работали” не только на него
самого и его семью, но и на общую культурно-духовную среду православ-
ных русинов, однако совсем не способствовали прибавлению богатств
и административного и политического влияния, а, наоборот, требовали
немалых финансовых “вливаний.” При всей прижимистости и даже скупо-
сти, которую отмечали современники, В.-К. Острожский все же решился
финансировать книгопечатание. А это означает, что изначально он поста-
вил перед этим предприятием некую цель, весьма определенную задачу.
Сегодня можно выдвигать лишь версии, что послужило этому: пример
литовских магнатов – Радзивиллов и Григория Ходкевича;10 интеллекту-
альный центр князя Андрея Курбского; уговоры ближнего круга (личного
исповедника Дамиана Наливайко и др.); собственное понимание значи-
мости печатной книги на фоне ее всеобщего распространения. Л.В. Собо-
9 Дарнтон, “Історія читання,” 201.
10 J. Łabyncew, L. Szczawińska, W mieście zwanоm Zabłudowem, przeł. M. Hajduk; red.
E. Czykwin (Białystok: без издательства, 1995), 1–87; Zoja Jaroszewicz-Pieresławcew,
Druki cyrylickie z oficyn Wielkiego Księstwa Litewskiego w xvi–xviii wieku (Olsztyn:
Wydawnictwo Uniwersytetu Warmińsko-Mazurskiego, 2003), 39–46; Ю.А. Лабынцев,
Л.Л. Щавинская, Православная Академия Ходкевичей и ее издания (Минск: Институт
славяноведения и балканистики ран, Национальная библиотека Беларуси, 1996),
160.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access294 ульяновский
лев, например, убежден, что В.-К. Острожский “хотел предоставить зем-
лякам возможность для повышения своего культурно-образовательного
уровня, недостаточность которого могла особенно выявиться в условиях
усиления контактов с Короной. А это, в свою очередь, должно было под-
нять статус южнорусской (?! – В.У.) шляхты в глазах более просвещенных
польских и литовских собратьев.” Все интеллектуально-духовные проек-
ты князя способствовали укреплению его авторитета, а издание Библии
прославило его имя во всем православном мире.11 Мысль о “княжеском
престиже” ранее подчеркивал И.З. Мыцко.12 А по мнению Томаша Кемпы,
В.-К. Острожский хотел поднять просвещение православных деятелей, в
частности церковных, до того уровня, который он видел у католиков и
протестантов.13 Наталья Яковенко видит в этих проектах В.-К. Острож-
ского начало “демонтажа русинской культуры того времени.”14 А Сергей
Плохий указывает, что В.-К. Острожский имел не только большие матери-
альные возможности, но также иные “интеллектуальные горизонты, что
позволило почувствовать вызовы времени.”15
Наверное, во всех этих объяснениях есть свои резоны, но ни один не
исчерпывает суть вопроса. Несомненно лишь то, что сам В.-К. Острож-
ский с 1570-х гг. проявляет явный интерес к интеллектуальным беседам
с образованными людьми и начинает “собирать” их при своем дворе, уде-
ляя особое внимание грекам и южным славянам. Он также весьма инте-
ресуется книжностью, книжной культурой как таковой. Об этом свиде-
тельствует упоминание об “остатках” библиотеки князя в описании иму-
щества Дубенского замка 1615–1616 гг. (времен последнего представителя
рода Острожских по мужской линии, старшего сына мецената Януша Кон-
стантиновича), где упомянуты “книги руськи князя их милости старого,”
“книги руськи в переплетах князя их милости старого,” “книги татарские,”
“Эналогия” турецкая, латинская книга об ангелах, “книги древние,” “книги
рисованные” – все печатные книги в переплетах, в том числе серебряных,
рукописные книги в деревянных переплетах с резьбой (текст описи на
11 Л.В. Соболев, “Генеалогическая легенда рода князей Острожских,” Славяноведение 2
(2001): 42.
12 І.З. Мицько, Острозька слов’яно-греко-латинська Академія, 1576–1636 (Київ: Наукова
думка, 1990), 24.
13 Kempa, Konstanty Wasyl Ostrogski, 100–101.
14 Яковенко, Нарис середньовічної та ранньомодерної історії України, 209.
15 С. Плохій, Наливайкова віра: козацтво та релігія в ранньомодерній Україні (Київ:
Критика, 2005), 102.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 295
польском языке).16 Исследователям удалось даже обнаружить суперэкс-
либрис кн. В.-К. Острожского на одном из сохранившихся изданий 1598 г.,
на верхней крышке переплета: овальный медальон с четырхчастным кар-
тушем, гербом Острожских и нашлемником со страусиными перьями.17
А И.З. Мыцко даже предложил некую реконструкцию княжеской биб-
лиотеки на основании анализа острожской книжной и рукописной тра-
диции (упоминаний и цитирования разных текстов).18 Об уникальной
рукописи из библиотеки В.-К. Острожского, антилатинском сочинении
преп. Феодосия Печерского сообщал в 1671 г. Пахомий Огиевич.19 Конечно,
ни с библиотекой Сигизмунда ii Августа,20 ни даже с библиотекой дру-
гого современного В.-К. Острожскому магната Николая Кшиштофа Рад-
зивилла Сиротки21 собрание В.-К. Острожского несравнимо, но для нас в
16 Jerzy Lubomirski, “Regestra skarbca książąt Ostrogskich w Dubnie spisane w roku 1616,” w
Sprawozdania Komisji do Badania Historii Sztuki w Polsce 6 (1900): 207, 213–214, 218.
17 Я. Запаско, Я. Ісаєвич, Пам’ятки книжкового мистецтва: Каталог стародруків, кн.
1: 1574–1700 (Львів: Вища школа, 1981), 31, № 38.
18 Мицько, Острозька слов’яно-греко-латинська Академія, 24; І.З. Мицько, “Осередки
культури при магнатських і шляхетських дворах. Острозька академія,” в Українська
культура ХІІІ – першої половини ХVІІ століть, ред. І.Д. Ісаєвич, т. 2 издания Істория
української культури (Київ: Наукова думка, 2001), 538.
19 М. Ваврик, “До історії служебника в Українській Католицькій Церкві в другій поло-
вині xvii ст.,” в Записки чину св. Василія Великого 16 (1979): 105.
20 Alodia Kawecka-Gryczowa, Biblioteka ostatniego Jagiellona: Pomnik kultury renesansowej
(Wrocław: Zakład Narodowy im. Ossolińskich, 1988), 341; Margaryta Szamraj, “ ‘Zygmunty’
w Kijowie,” w Biuletyn Biblioteki Jagiellońskiej 56/57 (2006/7): 5–16; Е.А. Савельева,
“Книги польского короля Сигизмунда ІІ Августа,” в Материалы и сообщения по
фондам Отдела рукописной и редкой книги бан ссср. 1985 г., ред.. М.В. Кукушкина
(Ленинград: Наука, 1987), 223–246.
21 T. Bernatowicz, “‘Biblioteka jest jedna ozdoba:’ Mikolaj Krzysztof Radziwiłł i książki,” w
Badania księgozbiorów Radziwiłłów. Materialy międzynarodowej sesji, red. Zoja Jarosze-
wicz-Pieresławcew (Warszawa: Wojciech Wójcicki 1995), 35–54; Г.Я. Голенченко, “Описи
библиотек и книжных собраний Радзивиллов в Национальном архиве Беларуси,”
в Badania księgozbiorów Radziwiłłów, 55–62; Malgozata Jarczykowa, Książka i literatura
w kręgu Radziwiłłów birżańskich w pierwszej połowie xvii wieku (Katowice: Wydawnictwo
Uniwersytetu Śląskiego, 1995), 156; Г.Я. Голенченко, “Крупные светские частновладель-
ческие библиотеки Белоруссии и Литвы xvi – середины xvii в.,” в Федоровские чте-
ния 1982 (Москва: Наука, 1987), 100–114; Maria Barbara Topolska, “Biblioteki w Wielkim
Księstwie Litewskim w xvi i pierwszej polowie xvii wieku,” w Pamiętnik Biblioteki Kór-
nickiej, red. Marceli Kosman, 20 (1983): 143–183; Elżbieta Bylinowa, Krystyna Opalińska,
Kolekcje historyczne. Księgozbiory szlacheckie xvi–xvii wieku (Warszawa: Wydawnictwa
Uniwersytetu Warszawskiego, 2004), 158.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access296 ульяновский
данном случае важно само стремление его собирать и читать книги, его
любовь к книжности в целом, поскольку собирание книг, особое внима-
ние к религиозно-церковной тематике, специальное выискивание разно-
образных рукописей и печатных изданий – несомненные признаки осо-
бого отношения князя к книжной культуре.22
Любовь к книгам развивалась параллельно со стремлением к интел-
лектуальному общению и созданию в своей резиденции своеобразной
“платоновской академии.” Князь собирал книжников именно в свою рези-
денцию, а не помогал им на расстоянии, не меценатствовал, так сказать,
“на стороне,” финансируя другие давно известные центры наук. Естест-
венно, пристрастия В.-К. Острожского скоро стали общеизвестными, и к
нему потянулись в первую очередь представители “греческого мира,” к
которому причислялись не только греки, но и балканские интеллектуалы.
Важно подчеркнуть, что “большая интеллектуальная вспышка” Острога
относится исследователями к 1576–1580-м годам, когда готовилась и была
издана Острожская Библия.23 Именно в это время в Остроге находилось
больше всего ученых мужей.24 Острог привлекал своей идейной толе-
рантностью также протестантов, изгоняемых за нетрадиционные взгля-
ды католиков (например, борца против реформы календаря профессора
Краковской академии Яна Лятоса).25 Русинство и православие В.-К.
Острожского, незнание им латыни определило исключительно кирилли-
ческие проекты острожской печатной книжности.
22 К сожалению, публикация П.А. Сотниченко, посвященная библиотеке кн. Острож-
ского и его школы, оказалась ошибочной. В ней фактически говорится о сохранив-
шихся 230 книгах Острожской иезуитской коллегии, изучение которых не выявило
каких-либо указаний на принадлежность иноязычных книг князю или его школе
(при использовании Острожским своего суперэкслибриса!). См. П.А. Сотниченко, “К
истории библиотеки Острожской школы,” в Федоровские чтения 1981 (Москва: Наука,
1985), 149–150. Не обсуждаем также идеи о покупке Острожским всей библиотеки
умершего кн. Андрея Курбского. Ср. О.Д. Огнєва, “Бібліотеки Волині,” в Матеріали
ІV науково-краєзнавчої конференції “Острог на порозі 900-річчя,” ред. М.П. Ковальсь-
кий (Острог: Національний університет “Острозька академія,” 1993), 115–116; Мицько,
Острозька слов’яно-греко-латинська Академія, 25.
23 Мицько, Острозька слов’яно-греко-латинська Академія; І.З. Мицько, Матеріали до
історії Острозької Академії, 1576–1636: Біографічний довідник (Київ: Наукова думка,
1990).
24 См. перечень в В. Ульяновський, Князь Василь-Костянтин Острозький: Історичний
портрет у галереї предків та нащадків (Київ: Простір, 2012.), 812–814.
25 См. подробнее: Ульяновський, Князь Василь-Костянтин Острозький, 783–820.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 297
С другой стороны, в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой,
в том числе в украинских землях, именно в последней трети xvi в. усили-
вается стремление к распространению религиозных знаний посредством
“правильных” (точных) текстов Святого Писания, о чем свидетельствуют
начинания Василия Загоровского, деятельность кн. Юрия Слуцкого, пере-
воды Василия Тяпинского, Валентина Негалевского и др.26 Необходи-
мость полного текста Библии как основы основ христианской веры была
доказана и протестантами, и католиками, и еретиками разных толков.
Особое распространение в русинских землях Речи Посполитой получили
изданные Симоном Будным книги Нового Завета (1570 и 1574) и полной
Библии (1572) на польском языке. В 1563 р. кальвинист Николай Радзи-
вилл Черный, в то время покровительствовавший В.-К. Острожскому при
дворе, издал Брестскую Библию.27 Почти все эти христианские течения
предложили своим последователям выверенные и размноженные в еди-
ной редакции тесты Святого Писания.28 Этого главного “текста веры” не
имели только православные. То есть идея первостепенной значимости
издания полного кириллического текста Библии просто “витала в воз-
духе” в то время, когда В.-К. Острожский решил начать свой книгоизда-
тельский проект, и именно с этой амбициозной и священной для него и
всех православных русинов целью.
26 Ю. Пискун, “Слуцкая живопись в контексте религиозной и культурной ситуации
Слуцкого княжества ХVІ–ХVІІІ вв.,” в Kościoły wschodnie w Rzeczypospolitej xvi–xviii
wieku. Zbiór studiów (Lublin: Instytut Europy Środkowo-Wschodniej, 2005), 143; О. Леви-
цький, “Про Василя Тяпинського,” в Записи Українського наукового товариства в
Києві 12 (1913): 5–21; М.В. Довнар-Запольский, “В.Н. Тяпинский – переводчик Еван-
гелия на белорусское наречие,” в Известия отделения русского языка и словесности
имп. Академии наук 4 (1899), 3: 1031–1064; Г.Я. Галенчанка, “Васіль Цяпінскі – пасля-
доунік скарынінскай справы,” в 450 год беларускага кнігадрукавання (Мінск: Навука
і тэхніка, 1969), 171–178; В.У. Бабкова, “Новые дадщеныя аб В.Цяпінскім,” в Наш рада-
вод, ред. Д.В. Карев, 3 (Гродно: Гродненский гос. Университет, 1999): 1:194–197; І. Клі-
мав, “Да біяграфіі Васіля Цяпінскага,” в Беларускі гістарычны агляд 9 (2002): 31–55; І.
Огієнко, Новий Завіт в перекладі на українську мову Валентина Негалевського (Тар-
нов, без издательства, 1922); А.А. Назаревский, “Язык Евангелия 1581 г. в переводе В.
Негалевского,” в Университетские известия 8 (Киев, 1911): 1–40.
27 Tomasz Kempa, Mikołaj Krzysztof Radziwiłł Sierotka (1549–1616), wojewoda wileński (War-
szawa: Semper, 2000), 155–156.
28 Maria Kossowska, Biblia w jędzyku polskim, т. 1 (Poznań: Księgarnia Św. Wojciecha, 1968);
Л.С. Иванова, “Издание протестантских Библейских книг в Беларуси во втор. пол.
xvi в. в контексте культурных связей с Польшей,” в Kultura książki ziem wschodniego
і południowego pogranicza Polski, xvi–xx wiek: Paralele i różnice, red. Jolanta Gwioździk i
Edward Różycki (Katowice: Wydawnictwo Uniwersytetu Śląskiego, 2004), 95–101.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access298 ульяновский
Как нам представляется, с 70-х гг. xvi в. князь В.-К. Острожский, будучи
продолжателем дела своего отца, должен был принять на себя “водитель-
ство” в православной среде Великого княжества Литовского,29 поскольку
ни один из церковных иерархов, включая митрополита, не имели ни
политической, ни экономической возможности влиять на отношение
государственных структур к Православной церкви, в том числе в вопро-
сах получения привилеев на типографию и обеспечения ее деятельно-
сти. Более того, среди православной иерархии того времени, в условиях
продажи духовных “должностей,” просто не было лиц, мыслящих такими
высокими категориями. Не случайно В.-К. Острожский не привлек никого
из иерархов, даже Луцко-Острожского епископа, к книгопечатному делу,
разработке программы или хотя бы переводу или апробации Библии. Он
решил все делать самостоятельно, как это делали и другие магнаты его
круга, то есть фактически идти “протестантским путем,” когда светские
деятели играют главную роль в церковной жизни региона. Этому способ-
ствовала и сама система Речи Посполитой, где только светские деятели,
сенаторы и магнаты имели большое влияние и возможности приватно
решать почти все вопросы. Ни одна из братских (виленская и львовская)
и частных (Мамоничей, Ходкевича) типографий, выпускавших кирилли-
ческие издания, не могла взять на себя очень трудоемкий и затратный
проект подготовки и выпуска полного текста Библии.30
Почему мы заостряем внимание именно на Библии? Причина этому –
давний план В.-К. Острожского, который еще в начале 1570-х гг. обра-
тился к Ивану Грозному с просьбой о копии Библии “Владимира Вели-
кого” (таковой в то время считали Геннадиевский кодекс), поскольку уже
в 1573 г. Михаил Гарабурда, как предполагают, привез князю готовый
список.31 Но этот текст не мог быть издан, нужно было провести еще
немалую работу над собиранием других списков, переводами, составле-
нием единого кодекса и т.д. В целом, от замысла до воплощения прошло
почти десять лет. Поэтому вопросы о закупке типографии, приглашении
типографа и др. технические задачи (бумага, шрифты) встали перед В.-
К. Острожским уже тогда, когда основные работы были проделаны, или
по крайней мере, были близки к окончанию. Первые “малые” острожские
29 См. Л.В. Соболев. Князь К.-В. Острожский как лидер “русского народа” Речи Посполи-
той (Автореферат диссертации … кандидата исторических наук; Москва: Москов-
ский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 2002), 19.
30 См. Zoja Jaroszewicz-Pieresławcew, Druki cyrylickie z oficyn Wielkiego Księstwa Litewskiego
w xvi–xviii wieku (Olsztyn: Wydawnictwo Uniwersytetu Warmińsko-Mazurskiego, 2003).
31 Tomasz Kempa, Akademia i drukarnia Ostrogska (Ostrog: Biały Dunajec, 2006), 41.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 299
издания были осуществлены, так сказать, между главным делом и основ-
ным проектом, ради которого и затевалась сама Острожская типография,
собирался кружок интеллектуалов и проводилась колоссальная работа
над библейскими текстами.
В это время уже не действовала заблудовская типография Григория
Ходкевича, а брестская типография Николая Радзивилла Черного пере-
шла к виленским иезуитам (1575 г.), издания которых стал финансиро-
вать Николай Кшиштоф Радзивилл Сиротка. В 1577 г. именно здесь была
издана книга Петра Скарги “О единстве Церкви Божьей,” в которой кри-
тиковалось православие и указывалось, что богословие и Святое Писание
может существовать лишь на латыни и греческом. В краеведческих тру-
дах (П. Юрьев, С. Витязевский) приводится интригующая информация о
каких-то письмах Ивана Федорова к В.-К. Острожскому с предложением
издать Библию и о приезде Федорова в 1574 г. в Острог, выделении князем
для начальных работ 1 тыс. золотых, начале типографии, которая сгорела,
поэтому пришлось все закупать и настраивать заново, на что ушло два
года; над составлением и набором Библии будто бы трудилось 20 чело-
век, проживавших в специальном помещении в Острожском замке (ука-
зывалось количество выделяемого для них ежемесячно пропитания: три
быка в месяц и пять малых бочек меда в год), где будто бы существовала
целая “школа типографов.”32 Однако, поскольку сами названные авторы
не использовали этих сенсационных документов, их информация более
похожа на некую мистификацию (этот метод в краеведческой литера-
туре не новость). При отсутствии каких-либо внятных доказательств, не
считаем возможным обсуждать и версию о совете А.М. Курбского В.-К.
Острожскому пригласить Ивана Федорова в Острог и возможном участии
Курбского в библейском проекте киевского воеводы.33
В.-К. Острожский лично занимался вопросами закупок типографского
оборудования и всего необходимого для печатания книг, как это он делал
и во всем другом, в частности, в делах намного меньшего значения, пос-
кольку скрупулезно вел расчеты своих средств и расходов. Одна бумага
для издания Библии заготовлялась несколько лет (специалисты насчи-
32 П. Юрьев, “Острожская старина. Варшава, 1941, ч. 1,” в Острозький державний істо-
рико-культуний заповідник, фонди, Кп. 15905/ УІ К1740.
33 Е.Л. Немировский, Начало книгопечатания на Украине: Иван Федоров (Москва:
Книга, 1974), 87; В.В. Калугин, Андрей Курбский и Иван Грозный. Теоретические взгля-
ды и литературная техника древнерусского писателя (Москва: Языки русской куль-
туры, 1998), 295; ср.: К.Ю. Ерусалимский, Сборник Курбского, кн. 1 (Москва: Знак,
2009), 88–89.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access300 ульяновский
тали 18 типов филиграней разной по качеству и происхождению бумаги),
трудно было также достать нужные шрифты (шесть разных шрифтов, из
которых два греческих), немало средств пошло на изготовление иници-
алов (1384), заставок (81; среди них есть и “херувим-украинец” – лик с
длинными усами, чубом и крыльями), концовок (70), вязи (78 строк), изна-
чально планировалось 150 гравюр (только они стоили бы 700 золотых).34
По-видимому, к началу 1575 г. типография еще не могла быть задейство-
вана, хотя Иван Федоров уже был приглашен князем; именно в связи с
этим он получил должность управителя имениями Дерманского мона-
стыря, а когда типография была оснащена, он переехал в Острог. Некото-
рые исследователи предполагают, что именно Иван Федоров осуществил
путешествие через Балканы в Турцию, а также посетил Молдавию и дру-
гие страны в поисках древних списков Святого Писания. Полагаем, что
контракт с Иваном Федоровым (что в то время было нормой) был заклю-
чен именно на издание Библии, поскольку сразу после ее выхода в свет
Иван Федоров оставил Острог и вернулся во Львов.35 В историографии
указывается, что возвращение печатника во Львов объясняется фанабе-
рией князя, которому надоели его (княжеские) “забавы,” он урезал финан-
сирование, что якобы привело к краху как типографии, так и Острожской
школы в 1582 г.36 Это, конечно же, ошибочное мнение. Да и Иван Федоров
до конца жизни назывался “типографом наияснейшего князя Острож-
ского.”37 Я.Д. Исаевич считал, что отъезд Ивана Федорова был связан с
незагруженностью типографии рукописями для издания,38 что, как пока-
зывает количество неопубликованных острожских и дерманских рукопи-
сей, также весьма спорно. Теперь известно, что Иван Федоров получил 500
экземпляров Библии, которые он вывез во Львов и заложил за 700 фло-
ринов в Люблине краковскому купцу Фольтину Бертольдо 29 мая 1581 г.
При этом в документе на залог он титулировался “печатником наиясней-
34 Я.Д. Ісаєвич, Першодрукар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні (Львів:
Вища школа, Видавництво при Львівському державному університеті, 1975), 70–93.
35 Kempa, Akademia i drukarnia Ostrogska, 42.
36 Mieczysław Gębarowicz, “Iwan Fedorow і jego działalność w latach 1569–1583 na tle
epoki,” w Roczniki Biblioteczne 12, nos. 3/4 (1969): 447, 455, 478, 480; І.П. Крип’якевич,
Зв’язки Західної України з Росією до середини ХVІІ ст.: Нариси (Київ: Наукова думка,
1953), 52.
37 Е.Л. Немировский, Иван Федоров, около 1510–1583 (Москва: Наука, 1985), 191–194, 204.
38 Ісаєвич, Першодрукар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні, 74; Я.Д. Ісає-
вич, Українське книговидання: Витоки. Розвиток. Проблеми (Львів: Інститут украї-
нознавства ім. І. Крип’якевича нан України, 2002), 126.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 301
шего господина Константина [т.е. Василия-Константина – ву], киевского
воеводы и князя на Остроге.”39 А после смерти печатника кн. В.-К. Острож-
ский начал судебный процес по поводу имущества своего типографа,
которое было оценено в 822 золотых. Среди имущества был и печатный
пресс Ивана Федорова, наборная касса, 200 экземпляров Библии. Арест
имущества Ивана Федорова был отменен 31 июля 1585 г.40 Эти факты не
дают четких ответов, но указывают на характер отношений мецената и
печатника в “послебиблейский” период. Ясно также, что после отъезда
Ивана Федорова в Острожской типографии наступил период кадрового
кризиса. Кстати, кризис радзивилловской типографии, переданной ви-
ленским иезуитам также в начале 1580-х гг., тоже был связан с кадрами.41
Существует гипотеза, что В.-К. Острожский изначально имел намере-
ние открыть типографию в Дермани и даже открыл ее, где могли поя-
виться малоформатные издания, которые до настоящего времени не сох-
ранились.42 Но, по нашему мнению, это вряд ли реально: в то время в Дер-
манском монастыре не было еще кружка интеллектуалов, и пять сел, при-
надлежащих обители, были разорены татарами, поэтому даже на мате-
риальном уровне содержать типографию обитель не могла, более того,
она сама требовала помощи на пропитание братии. Иван Федоров же
даже в Остроге оставался “дерманским урядником,” получая распоряже-
ния князя (например, 4 мая 1580 г.) именно в этой должности, а не как
типограф (хотя во Львове он именовался печатником В.-К. Остро-
жского).43 Весьма проблематичной следует считать и гипотезу о первой
39 В.С. Александрович, “Боргове зобов’язання друкаря Івана Федоровича перед кра-
ківським купцем Фольтином Бертольдо від 29 травня 1581 року,” в Український архео-
графічний щорічник 7 (2002): 297–302.
40 Gębarowicz, “Ksiązę Konstanty Ostrogski,” в Roczniki biblioteczne 13 (1969), 3–4: 165–
167, 439, 470; Е.Л. Немировский, “Источники для изучения жизни и деятельности
Ивана Федорова,” в Федоровские чтения 1981 (Москва: Наука, 1985), 228–234; Kempa,
Akademia i drukarnia Ostrogska, 48; Немировский, Иван Федоров, около 1510–1583, 216–
217; Я.Д. Ісаєвич, ред. Першодрукар Іван Федоров та його послідовники на Україні,
xvi-перша половина xvii ст.: Збірник документів (Київ: Наукова думка, 1975), № 39,
45: 70–71, 76.
41 Kempa, Mikołaj Krzysztof Radziwiłł Sierotka, 157–158.
42 Я.Д. Ісаєвич, “Виникнення та розвиток друкарства в Україні,” в Українська культура
ХІІІ – першої половини ХVІІ століть, кн. 2 (Київ: Наукова думка, 2001), 611; Я.Д. Ісаєвич,
Першодрукар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні (Львів: Вища школа,
1983), 70; Мицько, Острозька слов’яно-греко-латинська Академія, 45; І.З. Мицько
Іван Федоров: життя в еміграції (Острог: Видавництво Національного університету
“Острозька Академія,” 2008), 59–65.
43 Мицько, Іван Федоров: життя в еміграції, 63.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access302 ульяновский
типографии в Дубно.44 Несомненно, типография первоначально была
основана в княжеском “домоначальном граде” Остроге, что способство-
вало повышению интеллектуально-духовного образа города и самого
княжеского двора. Именно здесь проживали и практически все интеллек-
туалы, меценатом которых был В.-К. Острожский. Кроме того, в Остроге
типография имела лучшую защиту от татарских набегов из Крыма.
Всем известно, что первые реальные издания Острожской типографии
имели, главным образом, обучающую функцию: Букварь (18 июня 1578),45
Новый Завет с тематическим указателем Тимофея Аннича (1580),46 Хроно-
логия Андрея Рымши (1581).47 Вряд ли эти книги ориентировались только
на Острожскую школу; их тираж предполагает, что они должны были
иметь более широкое распространение. Это указывает на то, что помимо
грандиозного библейского проекта, Острожская типография была ори-
ентирована на обучающую и просветительскую цель. Речь шла не только
об элементарном обучении грамоте или даже программе образования
по типу львовской братской школы, но об усвоении сакральных текстов
новозаветной традиции, молитв и содержания литургии. Издания были
основаны на идее, что к осознанной и правильной (канонической, без
примесей) вере можно прийти через знание основ веры, изложенных
в священных текстах. Острожские издания были призваны “очистить”
религиозное сознание православных русинов, “замусоренное” разными
предрассудками, неканоническими обрядами и апокрифами. И эти “пра-
вильные” знания о вере должны быть посеяны еще в детстве в элемен-
тарной школе; эти знания канонической религиозной системы станут
нормой и обеспечат плавную, но быструю внутреннюю реформу всей
системы религиозности православных русинов и самой церковной струк-
туры. Подчеркнем, что речь не шла о постулате западной теологии “зна-
ние порождает веру.” Ракурс был другим: “правильное” знание основ веры
порождает “правильную” веру, цементирует православное самосознание
и самоидентификацию, укрепляет саму систему веры и церковную орга-
низацию. Кроме того, эти первые книги исполняли функцию подготовки
к начальной полемике с представителями других конфессий. В частности,
включенное в Букварь “‘Сказание’ черноризца Храбра,” которое содер-
жало утверждение о создании кириллической письменности Кириллом
44 Мицько, Острозька слов’яно-греко-латинська Академія, 37.
45 Е.Л. Немировский, Острожская Азбука Ивана Федорова (Москва: Книга, 1983).
46 Ісаєвич, Першодрукар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні, 83–90.
47 Ісаєвич, Першодрукар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні, 90–92.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 303
и Мефодием, позволяло говорить о возможности богословия и священ-
ных текстов на славянском языке, что отрицали оппоненты (П. Скарга).
А в предисловии к Новому Завету Иван Федоров открыто полемизировал
с нерадеющими Божьим заповедям, растлевающими стадо церковное и
терзающими тело церкви.48
Наиболее пространно мысли о главных целях острожской книжно-
сти высказал сам князь Василий-Константин Острожский в предисловии
к Библии (текст, по-видимому, был написан не им, но авторизирован-
ный самим князем, предисловие передавало читателю только его мысли):
издание Библии – “дело … честна и вся превосходяща, еже вам ныне
повсюду предлагаемо зрится,” поскольку только с помощи Святого Писа-
ния каждый может “путь прав своего спасения изобретати,” поэтому и
само это издание совершено “ради любви и душевная ползы” всех право-
славных христиан. Была ли в этом проекте протестантская идея “Библию
в каждый дом”? Тираж книги (около 4 тыс. экз.) и ее цена говорят о том, что
она была рассчитана на духовенство и шляхту (в понятиях того времени –
“народ-шляхта”). Особенно важно было обеспечить полным текстом Биб-
лии храмы, где ее тексты должны были звучать при каждой литургии и
благодаря этому “отпечатывались” в памяти, разуме и душах всех право-
славных христиан. В предисловии В.-К. Острожского особо подчеркива-
лось, что книга Библии должна стать оградой против “волков,” “врагов”
и “супостатов,” которые церковное тело “нещадно расхищают” и “пожи-
рают.” Еще более остро об этом писал автор второго предисловия Герасим
Смотрицкий. Исследователи до сих пор ведут дебаты о том, с кем полеми-
зировали авторы предисловий, с католиками или протестантами. Отсюда
и разные ответы на вопрос, чей вызов, католиков или протестантов, ока-
зался решающим для появления и воплощения библейского проекта в
Остроге.
В предисловии В.-К. Острожского речь шла еще об одном важном фак-
торе: “ветхость церкве Христовы на падение клонящуся,” “разорение цер-
кве Христовы” и “никтоже может стати противу ярости его скудости ради
духовныя броня.” Важно также подчеркнуть, что издание самого сакраль-
ного текста В.-К. Острожский осуществлял без участия церковных вла-
стей, издание Библии имело светский, более того – приватный характер.
Это указывало на понимание В.-К. Острожским своего места в русинском
48 Я. Запаско, Я. Ісаєвич, Пам’ятки книжкового мистецтва України, 1: 26, №10; Я.Д.
Ісаєвич. Літературна спадщина Івана Федорова (Львів: Вища школа, 1989), 116–123.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access304 ульяновский
православном социуме, своего “водительства.” Но при этом в предисло-
вии князь постулировал, что он есть лишь исполнитель замысла Господа,
благодаря которому это сложнейшее дело доведено до конца. И все же
было очевидным, что В.-К. Острожский не нуждался ни в каком другом
благословении, в частности церковных властей, включая патриарха (хотя
на его авторитет он при случае ссылался), прямо исполняя Божью волю.
При этом В.-К. Острожский четко давал понять, что осознает свою лич-
ную ответственность за духовное состояние православной Руси, которой
и адресовалось издание: “вам же о Христе избранным … в народе рус-
ком сыном церкве восточныя” (это подчеркивают также оба предисло-
вия и послесловие Ивана Федорова, ориентированные на местного чита-
теля и затрагивающие местные проблемы жизни православных в условия
Речи Посполитой, хотя исследователи упорно пишут об общеправослав-
ном замысле В.-К. Острожского и его участии в широком распростране-
нии издания49). Князя более всего волновала ситуация в его Руси, необхо-
димость образования и уровня религиозного сознания именно предста-
49 Б.В. Сапунов, “Острожская Библия в русских библиотеках конца xvi–xvii вв.,” в
Федоровские чтения 1981 (Москва, Наука, 1985), 160–163; Marian Bendza, ‘W czterech-
setlecie wydania Biblii ostrogskiej 1581–1981,’ w Rocznik Teologiczny 23 (1981): 51–52; Я.Д.
Исаевич, “Острожская Библия как памятник межславянских культурных свіязей,”
в Федоровские чтения 1981, 12–23; А.С. Мыльников, “Острожская Библия и некото-
рые аспекты этнокультурного развития славянских народов в ХVІ в.,” в Федоровские
чтения 1981, 23–34; А.Х. Горфункель, “Историко-культурное значение первопечат-
ных Библий: Острожская Библия в контексте европейской культуры,” в Федоров-
ские чтения 1981, 66–76; П.М. Кралюк, Р. Турконяк, І.Д. Пасічник, Острозька Біблія
в контексті української та європейської культур (Острог: Національний універси-
тет “Острозька академія,” 2006); А.А. Гусева, Издания кирилловского шрифта второй
половины xvi века: Сводный каталог, кн. 2 (Москва: Индрик, 2003), 590; Е.Л. Немиров-
ский, “Острожская Библия: Как находили и вводили в научный оборот самое знаме-
нитое издание Ивана Федорова,” в Федоровские чтения 2005 (Москва: Наука, 2005),
89–166; Robert Mathiesen, “The Making of the Ostrih Bible,” in Harvard Library Bulletin
29 (1981): 71–110; Н. Бондар, “Примірники Острозької Біблії у фондах Національної
бібліотеки України ім. В. Вернадського,” в Український археографічний щорічник 8/9
(2004): 139–154; М.А. Шамрай, “Провенієнції у виданнях Острозької та Дерманської
друкарень: За матеріалами фонду відділу стародруків цнб ан України,” в Українсь-
кий археографічний щорічник 2 (1993): 48–50; М.П. Ковальський, Етюди з історії
Острога (Острог: Національний університет “Острозька академія,” 1998), 89–99; И.В.
Поздеева, “Неизвестные экземпляры Острожский Библии и перспективы изучения
бытования этого издания в веках,” в Федоровские чтения 2011 (Москва: Наука, 2011),
21–32; Немировский, Иван Федоров и его эпоха. Энциклопедия (Москва: Энциклопе-
дия, 2007), 997.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 305
вителей Русинской церкви в границах Киевской митрополии и ее верных,
а не глобальная идея “спасения всего православия.”50 Цели издания Биб-
лии также подчеркивались в предисловии к Новому Завету и Псалтыри
(1580), в котором указывается на необходимость чтения Святого Писа-
ния для сохранения чистоты веры и должного противодействия всем, кто
пытается разрушать церковь.51
После выхода Острожской Библии и до 1594 г. Острожская типография
бездействовала. Это еще раз подчеркивает, что она, собственно и была
основана именно для этого мегапроекта. Только в 1594–1595 гг. из нее
вышли “Книга о постничестве” Василия Великого (1594) и сборник про-
поведей Иоанна Златоуста “Маргарит” (1595). После возобновления дея-
тельности Острожской типографии в ней стала использоваться изготов-
ляемая специально для книгопечатания острожская бумага (она фикси-
руется в “Маргарите”), что удешевляло издания, но понижало их качество.
Оба указанных издания имели для христиан “практическое,” назидатель-
ное значение, наставляя на стезю правильной жизни, усовершенствова-
ния поведенческой системы и пр. Это также было не случайным и напря-
мую связано с эволюцией религиозного сознания князя-мецената: в то
время он активно внедрял святоотеческую литературу и практики в мона-
стырскую жизнь своих патрональных обителей, что видно даже в текстах
его дарственных на земли монастырям.52
Главным побудительным фактором для возобновления и нового рас-
цвета острожского книгопечатания следует считать подготовку и провоз-
глашение Брестской церковной унии, а также борьбу православных во
главе с В.-К. Острожским против греко-католиков. Из Острожской типо-
графии вышло до десятка книг, в основном полемических: окружное пос-
лание князя В.-К. Острожского к православным Киевской митрополии
50 Мицько, “Острозька слов’яно-греко-латинська академія,” 18.
51 Ср. Я.Д. Исаевич, “История издания Острожской Библии,” в Острожская Библия:
Сборник статей, ред. А.А. Алексеев (Москва: Институт русского языка, 1990), 3–17;
Я.Д. Исаевич, “Острожская типография и ее роль в междуславянских культурных
свіязях,” в Федоровские чтения 1978 (Москва: Наука, 1981), 34–46; Ісаєвич, Першодру-
кар Іван Федоров і виникнення друкарства на Україні, 92–106; Немировский, Иван
Федоров, около 1510–1583, 169–189; Robert Mathiesen, “The Making of the Ostrih Bible,”
71–110; Mathiesen, The Ostrih Bible, 1580/81–1980/81: A Quadricentennial Exhibition (Cam-
bridge, Mass.: Houghton Library, 1980); ієромонах Рафаїл [Роман Турконяк], “Скритий
скарб української науки ХVІ ст.,” в Рафаїл [Роман Торконяк], ред. Острозька Біблія:
вступ, гравюри, дослідження (Львів, без издательства, 2005), 105–106.
52 См. подробнее Ульяновський, Князь Василь-Кстянтин Острозький, 867–988.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free access306 ульяновский
против унии (1595), “Апокрисис” Христофора Филалета (1598/9), “Кни-
жица” (два издания 1598), ответы некоего Клирика Острожского на два
послания Ипатия Потия (1598/9).53 В 1599 г. была издана Псалтырь с вос-
следованиями, в 1602 г. – Часослов, в 1606 г. – Молитвенник и Требник,
в 1607 г. – “Лекарство на оспалый умысл человечий.” Издания послед-
них лет деятельности Василия-Константина Острожского касались литур-
гической жизни православного социума, они призваны были поставить
всех православных русинов “на одну линию” ежедневной духовно-сакрал-
ьной жизни и молитвы, без каких-либо местных отступлений. “Лекар-
ство” же содержало наставления о порядке жизни верующего, было свое-
образным завещанием князя В.-К. Острожского православным русинам.54
При этом остался неизданным целый ряд текстов, первостепенных для
решения вышеуказанной задачи унификации литургической практики:
Номоканон (переписан в 1593 г.), Пчела (перевод с греческого 1599 г.),
“Синтагматикон о семи святых таинствах” Гавриила Севера (перевод 1603
г.), “Беседы на Евангелие от Иоанна” Иоанна Златоуста (1605 г.), “Слово о
ересях” Феодора Авукара (перевод Исаии Балабана), Кормчая и пр.55
53 К. Студинський, ред. Пам’ятки полемічного письменства кінця ХVІ і початку ХVІІ в.,
т. 1 (Львів: Видання Наукового товариства ымены Шевченка, 1906), 201–229; Запаско,
Ісаєвич, Пам’ятки книжкового мистецтва, 1: 32; Ісаєвич, Українське книговидання,
132; Marcin Broniewski, Apokrisis, abo, Odpowiedź na ksia̢źki o synodzie brzeskim 1596, imie-
niem ludzi starożytnej religiej greckiej przez Chrystophora Philaletha, wyd. Józef Długosz,
Janusz Byliński (Wrocław: Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego, 1994).
54 Мицько, Матеріали до історії Острозької Академії, 59–60; К.Д. Копержинский, “Лек-
ции словенские Златоустого от бесед евангельских от иерея Наливайка выбрание,”
в Сборник статей в честь академика А.И. Соболевского, ред. В.Н. Перетц (Ленинград:
Издательство Академии наук ссср, 1928), 381–385; В.Н. Перетц, “Тестамент царя Васи-
лия в украинских переводах,” в Сборник Отделения русского языка и словесности 2
(1926): 50–64.
55 А.Ю. Ясіновський, “Синтагматікон про сім святих тайн” Гавриїла Севера в кон-
тексті грецько-українських культурних та релігійно-політичних звязків кінця ХVІ –
початку ХVІІ століть (Автореферат дисертації … кандидата історичних наук; Львів:
Львівський національний університет ім. Івана Франка, 2003); А.Ю. Ясіновський,
“Перекладачі з грецької мови в Острозькому культурному осередку, кінець ХVІ –
початок ХVІІ століть,” в Грецьке православ’я в Україні, ред. І. В. Бичко (Київ: Прайи,
2001), 56–63; А.Ю. Ясіновський, “Внесок острозького культурного осередку в розви-
ток української богословської думки, кінець ХVІ – початок ХVІІ століть,” в Ковчег 3
(Львів, 2001): 217–228; А.Ю. Ясіновський, “Дерманський Свято-Троїцький монастир
на Волині і слов’янський переклад Псевдо-Антонієвої ‘Поли’ (1599),” в Україна: Куль-
турна спадщина, національна свідомість, державність 20 (Львів: Інститут украї-
нознавства нан України, 2011): 809–817.
Canadian-American SlavicDownloaded
Studiesfrom
51Brill.com02/22/2021
(2017) 289–311 03:39:43PM
via free accessострожская книжность 307
В целом, за 1578–1612 гг. в Острожской типографии было издано 28–29
книг. Из них 7–8 литургические, 10 – публицистика и полемика, 11 учебных
пособий и богословские труды.
Если рассмотреть развитие острожской книжности в общем контексте
эпохи и деятельности Василия-Константина Острожского, то, на наш
взгляд, картина представляется следующим образом. После смерти Ан-
дрея Курбского князь В.-К. Острожский был единственным православ-
ным магнатом, который решился превратить свой “домоначальный град”
в важный интеллектуальный центр.56 Действительно, ни Вишневецкие,
ни Корецкие, ни Сангушки, ни Заславские, ни другие известные и доста-
56 См. С. Барановский, “Курбский и Острожский: Из истории их отношений между
собой по случаю деятельности их в пользу Западно-русской Церкви в эпоху унии,”
в Волынские епархиальные ведомости, 1875, 1: часть неофициальная, 1–8; 2: частв
неофициальная, 54–69 (автор считает, что именно Курбский направлял Острож-
ского, определял программу его действий и остерегал от влияния протестантов и
иезуитов); А.А. Цеханович, “А.М. Курбский в западнорусском литературном про-
цессе второй половины xvi в.,” в Книга и ее распространение в России в xvi–xviii
вв., ред. С.П. Луппов (Ленинград: Библиотека Академии Наук ссср, 1985), 14–24;
В.В. Калугин, “Литературное наследие князя Андрея Курбского: Спорные вопросы
источников,” в Palaeoslavica 5 (1997): 83–133; В.В. Калугин, “Литературный кружок
князя Андрея Курбского в восточнославянских землях Речи Посполитой,” в Slavia
Orientalis 45, no. 1 (1996): 39–51; В.В. Калугин, Андрей Курбский и Иван Грозный: Тео-
ретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя (Москва:
Языки русской культуры, 1998), 31–57, 299–312; А.И. Филюшкин, “Личность в зоне
контактов средневековых культур: Князь А.М. Курбский в литовской эмиграции,” в
Восточная Европа в древности и средневековье: Контакты, зоны контактов, кон-
тактные зоны, ред. Е.А. Мельникова (Москва: Институт всеобщей истории, 1999),
93–97; А.И. Филюшкин Андрей Михайлович Курбский (Санкт-Петербург: Издатель-
ство Санкт-Петербургского университета, 2007), 68–69, 72–73, 75; В.В. Калугин, ред.,
“Житие святителя Николая Мирликийского” в агиографическом своде Андрея Курб-
ского (Москва: Языки славянских культур, 2003); В.В. Калугин, ред., “Житие Силь-
вестра, Папы Римского” в агиографическом своде Курбского (Москва: Языки сла-
вянских культур, 2003); В.В. Калугин, ред., Святой Георгий Победоносец в агиогра-
фическом своде Андрея Курбского (Москва: Языки славянских культур, 2004); Еру-
салимский, Сборник Курбского, 1: 843–871 (исчерпывающий список библиографии);
Inge Auerbach, Andrej Michajlovič Kurbskij. Leben in osteuropäischen Adelsgesellschaften
des xvi Jahrhunderts (Műnchen: O. Sagner, 1985); С.В. Гаврилюк, “Діяльність князя А.
Курбського на захист православ’я на Волині,” Минуле і сучасне Волині: Літописні
міста і середньовічна культура: Матеріали viii Волин. обл. іст.-краєзн. конф. 8 (Лу-
цьк, 1998), 108–110.
Canadian-American Slavic Studies 51 (2017) 289–311Downloaded from Brill.com02/22/2021 03:39:43PM
via free accessВы также можете почитать
