Поэзия северокавказской диаспоры как часть культурного наследия Кавказского Дома

УДК 82.0 (470.6)
      ББК 83.3 (235.7)
      Б 91
      Бурнусузян А.П.
      Аспирант кафедры литературы и методики ее преподавания Армавирской го-
сударственной педагогической академии, e-mail: araksiya.b@mail.ru

          Поэзия северокавказской диаспоры как часть культурного
                        наследия Кавказского Дома
                              (Рецензирована)

       Аннотация:
       Рассматривается тематика и проблематика общеэмигрантской поэзии, проек-
ция существующих проблем в творчестве писателей диаспоры. Подчеркивается, что
историческая родина на страницах произведений поэтов-эмигрантов предстает как не-
кий интегрирующий идеал, что подчас приводит к глобализирующему восприятию
Кавказа. Установлено, что общеэмигрантская тематика конкретизируется через при-
зму непрерывной духовной связи с Кавказом: отстаивая обобщенно-символическое
значение Кавказа как исторической родины, подчеркивая его бессмертное начало, по-
эзия в целом декларирует приверженность Кавказскому Дому и является частью его
культурного наследия.
       Ключевые слова:
       Диаспора, Кавказ, свобода, честь, дух, горец, Кавказский Дом, кавказоцентризм.

       Burnusuzyan A.P.
       Post-graduate student of Department of Literature and Technique of its Teaching,
the Armavir State Pedagogical Academy, e-mail: araksiya.b@mail.ru

       Poetry of the North Caucasus diaspora as part of a cultural heritage
                          of the Caucasian House

       Abstract:
       The paper explores the subject and problems touched in the general emigrant poetry
as a projection of existing problems in creativity of diaspora writers. It is emphasized that
in works of poets emigrants the historical homeland appears as a certain integrating ideal
that sometimes leads to globalizing perception of the Caucasus. It is established that the
general emigrant subject is concretized through a prism of a continuous spiritual bond with
the Caucasus, defending generally - symbolical value of the Caucasus as historical homeland
and emphasizing its immortal basis. The poetry as a whole declares commitment to the
Caucasian House, being a part of its cultural heritage.
       Keywords:
       Diaspora, the Caucasus, freedom, honor, spirit, mountaineer, the Caucasian House,
the Caucasus centrism.

Современную северокавказскую         храняются вопреки историческим потря-
диаспору составляют, главным образом,       сениям. Тема всепоглощающей тяги и
потомки выселенных горцев в эпоху Кав-      духовного «исхода к Кавказу», сознание
казской войны (1817-1864 гг.). Они живут    фундаментальной ценности свободы как
в Турции, Сирии, Иордании, Германии,        синонима понятия «Кавказ» обрели пер-
США, Голландии и других странах, име-       востепенное значение.
ют свои культурные центры, издают об-              Поэзия Алаэтдина Сезгина, Деми-
щегорские газеты и журналы на турецком,     ра Шимшека, Семиха Дагестанлы, Эфгана
арабском и английском языках. Есть и пи-    Чаглы, Рифата Озбея, Али Акатурпа и др.
шущие на родных языках, однако выпуск       чутко отреагировала не столько на стол-
книг на них весьма затруднителен, ибо в     кновение цивилизации и природы, модер-
той же Турции горская диаспора ограни-      низации и органики горской жизни, сколь-
чена в своих правах и правительство де-     ко на глубочайшее противоречие меж-
лает все, чтобы «отуречить» эмигрантов.     ду историческим призванием, обоснован-
Кроме прочего, представители диаспо-        ным в ходе кавказской войны, и тем соци-
ры долгое время не могли навестить род-     альным проектом, который был реализо-
ные земли, потому что после установле-      ван вопреки духовным устремлениям кав-
ния Советской власти во многих северо-      казцев. В стихах Семиха Дагесталы лири-
кавказских республиках наглухо закры-       ческий герой остро переживает истори-
лись границы, несколько десятилетий не      ческую драму соплеменников. Мало при
было, практически, никакого общения. А      этом сказать, что идея и идеал героическо-
переселенцы мечтали о расширении свя-       го сопротивления присутствуют как несо-
зи диаспоры с родиной; в этом они виде-     мненный духовный импульс. Это скорее
ли возможность сохранения родного язы-      род постоянной силовой тяги образных ре-
ка, развития национальной культуры.         шений, решающий компонент мировос-
       Именно поэтому в литературе се-      приятия и поэтики, создающий и поддер-
верокавказской диаспоры последователь-      живающий особую эмоциональную атмос-
но и целеустремленно звучит мотив: наши     феру и экспрессивную окраску.
предки унесли с собой Кавказ. Литерату-            Поэзия северокавказской диаспо-
ра, обнаруживая несомненную генетиче-       ры вовлечена в контекст неразрешенно-
скую связь с этнокультурным контекстом      го (или неразрешимого?) спора, исто-
национальной традиции, сформирована         рии взаимонепонимания России и Кавка-
там (Турция и другие страны), будучи        за. Что стоит за этим спором — столкно-
по приверженности к определенной про-       вение несопоставимых миров? Трагиче-
блематике здесь (Кавказ). Это, если вос-    ский поиск возможной одной историче-
пользоваться образной аналогией Г. Стру-    ской дороги? Мучительное сближение чу-
ве из его книги «Русская литература в из-   жих, но не чуждых миров? Тяжелый, но
гнании», «воды отдельно текущего пото-      все-таки частный вопрос в рамках геопо-
ка», но не вызывает сомнения основопо-      литического соперничества России с Пер-
лагающая задача литературной диаспоры       сией и Турцией? Эта мировоззренческая
«содействовать обогащению  общего      доминанта исторической памяти, закре-
русла...» [4: 56].                          пленная в семейных преданиях, в народ-
       Общеэмигрантская тематика (оди-      ных легендах, мощно корректирует мир
ночество, ностальгия, тоска по утрачен-     личностно-неповторимого, прямо влияет
ной и поверженной родине) конкретизи-       на тип поэтического сознания, формиру-
руется через призму непрерывной духов-      ет психологический контекст поэтическо-
ной связи с Кавказом, сильного чувства      го слова. Пульсирует, если так можно ска-
преемственности поколений, которые со-      зать, нерв коллективного бессознательно-

го, а процесс опамятования выступает как     цивилизационного проекта, обращенного
источник лирического вдохновения.            в будущее. Прошлое, оставаясь самим со-
        Когда Семих Дагестанлы пишет         бой, становится будущим, минуя много-
о том, что «дышит дух имама», то стано-      мерный и более чем поучительный опыт
вится ясно: для поэта незатухающий ре-       XX века. Погибнуть тогда, чтобы воскрес-
зонанс исторической драмы трансформи-        нуть завтра, пережить новое, подлинное
руется в сиюминутное чувство, в повсед-      самоутверждение в другом историческом
невность сегодняшнего переживания, ког-      и духовном измерении. Очень характер-
да предок воспринимается как современ-       ны в этом смысле не столько констатации
ник. Душа шахида, позывные джихада,          типа «сирота свободы», «потомственный
дух имама, священный флаг предстают не       изгой», «участь вечного жида», «беско-
как далекое прошлое или вчерашний день,      нечная нить обид», сколько обращенность
а как жгучая реальность, столь же нео-       в будущее («расчехлить знамена», «жди,
провержимая, как и соль аравийского пе-      недолог час», «придут иные поколения»,
ска на хлебе изгнанника. Прошлое как ин-     «наши молитва и любовь все же спасут»).
тимное семейное предание — в актуали-        Для Семиха Дагестанлы все жертвы —
зации этого мотива сходятся многие поэ-      «зерна грядущей свободы», ибо ожида-
ты диаспоры. Поход Надир-шаха или вос-       нием свободы живет Кавказ. Отношение
стание шейха Мансура задолго до Шами-        к свободе как фундаментальной общекав-
ля не говоря уже о трех легендарных има-     казской ценности лишено, как правило,
мах (Кази-Магомед, Гамзат-бек, Шамиль)       конкретно-исторической обусловленно-
и мухаджирах — эти и многие подобные         сти. Перед нами скорее метафизика сво-
факты истории переживаются как собы-         боды, абсолют свободы как таковой, сво-
тия личной биографии. Лирический герой       бода в себе и для себя, безотносительно
Семиха Дагестанлы чувствует, как «соки       к чему-либо. Свобода как единственная и
струятся из пластов истории», следуя ло-     постоянно ускользающая ценность, поиск
гике почти экстатического самовнуше-         которой самодостаточен — эта тема у по-
ния; «моя душа на восемьдесят лет старее     этов северокавказской эмиграции обрета-
тела». Стоическая верность памяти и пра-     ет онтологический статус. Именно со сти-
ху предков как бы останавливает само вре-    хотворения «Свобода» начинает Семих
мя: «возмужавшие юноши, как и двести         Дагестанлы свою книгу «Звезда мухад-
лет назад». В стихотворении Семиха Даге-     жира». Через взаимотяготеющие метафо-
станлы «Смирились мы с участью Вечно-        рические уподобления — «солнце свобо-
го жида, хотя нас и не в чем винить!», ко-   ды», «дети гор — дети свободы», «свобо-
торое разворачивается как ответ на вопрос    да — желанная невеста», «Кавказ — оби-
ребенка («а что это — Родина?»), юному       тель свободы» — историческая родина
созданию предстоит познать главное —         конкретизируется под знаком перманент-
«тоску по отчизне забытой»:                  ного свободолюбия. Поэт находит силь-
Пытливый потомок мюрида узнает,              ный образ, разворачивая свое представ-
Как гасли в домах очаги,                     ление о Кавказе не только как о духовной
И как предпочли мухаджиры изгнанье           опоре и стихии свободного духа, но и как
Горам, что обжили враги [3: 14].             о доме, временно оставленном. Мысль,
        Бросается в глаза характерная осо-   которая, «словно дервиш», бродит по до-
бенность поэтического мироощущения:          линам отчизны («отчизны, где сроду я не
глубинная историческая ретроспектива         был») — предвестник возвращения, воз-
трансформируется в желаемую перспек-         рождения, неизбежного воссоединения с
тиву, отшумевшие события приобретают         исторической родиной.
как бы «второе дыхание» в рамках нового             В общеэмигрантской поэзии Кав-

каз предстает как интегрирующий иде-       му знаковой нормативности, сложивших-
ал, как цивилизационный тип общности,      ся внутренних смысловых связей между
расширяющий смысловое поле понятия         ключевыми словами (Кавказ — свобода
«историческая родина», как надвремен-      — честь — дух — горец и т.д.), которые
ная субстанция. Доминирует общекавказ-     выстраиваются в некий обязательный си-
ская ментальность, надэтнический кавка-    нонимический ряд.
зоцентризм как следствие вынужденного             «В любой национальной культу-
этнического самоотречения (биографиче-     ре присутствуют элементы вклада в ми-
ская невозможность идентификации сво-      ровую цивилизацию или в культуру со-
их корней), что приводит подчас к излиш-   седей, знание этого вклада должно стать
нему общему, глобализирующему воспри-      достоянием массового сознания» [2: 13].
ятию Кавказа, к незнанию внутрикавказ-     Достоянием массового сознания должна
ских деталей и живых подробностей. В       стать и поэзия северокавказской диаспо-
программном стихотворении Семиха Да-       ры. Свою парижскую речь в 1924 году И.
гестанлы «Северному Кавказу» край пред-    Бунин начал с принципиального уточне-
стает как «алмаз монолитный», а «море      ния: «Мы в огромном большинстве сво-
Черное с Каспием» — как «рукава одной      ем не изгнанники, а именно эмигранты,
неразрывной черкески». Не «замыкаться в    то есть люди, добровольно покинувшие
эпических станах», предпочитая «одино-     родину» [1: 349]. Если различать эти по-
кости — объединенье» — в этой тональ-      нятия применительно к северокавказ-
ности «спасающего единства» выдержаны      ской диаспоре, то очевидно, что выход-
многие стихотворения. Рефреном прохо-      цы с Северного Кавказа в большинстве
дит в стихотворении «Абхазия ищет свобо-   своем изгнанники, а не эмигранты, по-
ду на полях сражений» фраза «народы кав-   кинувшие родину не добровольно, а на-
казские, узы единства не режьте!»          сильно. Далее И. Бунин говорил о «глу-
       Нельзя не отметить, что поэ-        боком падении народа», о «великом паде-
зия, выступая исключительно как образ-     нии России» («сошла с ума», «погрязла в
ная реконструкция исторической драмы,      мерзости всяческих злодеяний и всяче-
оставляет ощущение жесткой тематиче-       ской нравственной проказы» [1: 351-355].
ской связанности. Почти незаметны иные     Продолжая сопоставление, можно выде-
смысловые обертоны, повороты ищу-          лить иную тональность в поэзии северо-
щей мысли, способной подняться до на-      кавказской диаспоры: оправдание народа
циональной самокритики. За границами       в его героическом сопротивлении, в вер-
устойчивого миропонимания остается то,     ности идеалу свободы, в возвышении, а
что можно назвать высотой философско-      не в падении, национального самосозна-
го осмысления (например, уровень анти-     ния. Признание Семиха Дагестанлы («я
военного пафоса, когда начинаешь пони-     один — без народа») исполнено трагиче-
мать, что «под небом много места всем»,    ского смысла именно потому, что прони-
как в лермонтовском «Валерике»). Ре-       зано чувством оторванности от героиче-
конструкция предполагает прежде всего      ского жребия народа. Приобщение к не-
мышление контрастами, предельно обо-       сломленной национальной воле — нрав-
значенной оппозицией (как у Семиха Да-     ственный императив отношения к на-
гестанлы: «для преданных тебе (Дагеста-    роду. Приобщена к народу и общеэми-
ну. — А.Б.) — взлет и высота, для пре-     грантская поэзия, которая, отстаивая
давших — падение и бездна»). Текст, по-    обобщенно-символическое значение Кав-
этическое слово погружены в контекст,      каза как исторической родины, подчерки-
предполагающий не столько широкий          вая его бессмертное начало, декларирует
социокультурный смысл, сколько систе-      приверженность Кавказскому Дому.

Примечания:

1. Бунин И. Миссия русской эмиграции. Окаянные дни. Воспоминания. Статьи. М.:
   Сов. писатель, 1990. 414 с.
2. Бурнусузян А.П. Северокавказский мир и Россия: семиотика самоузнавания //
   Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искус-
   ствоведение. Майкоп: Изд-во АГУ, 2011. Вып. 2. 208 с.
3. Дагестанлы С.С. Звезда Мухаджира. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1994. 90 с.
4. Струве Г. Русская литература в изгнании. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956. 408 с.

                                      References:

1. Bunin I. Mission of the Russian emigration. Damned days. Memoirs. Articles. M.: Sov.
   writer, 1990. 414 pp.
2. Burnusuzyan A.P. The North Caucasian world and Russia: self-recognition semiotics //
   The Bulletin of the Adyghe State University. Series «Philology and the Arts». The AGU
   publishing house, 2011. Iss. 2. 208 pp.
3. Dagestanly S.S. Mukhadzhir’s star. Makhachkala: Dagknigoizdat, 1994. 90 pp.
4. Struve G. The Russian literature in exile. New York: The publishing house of Chekhov,
   1956. 408 pp.