ИНВАРИАНТ ПЕРЕВОДА: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
В.В. Сдобников
Нижегородский государственный лингвистический
университет им. Н.А. Добролюбова,
г. Нижний Новгород
ИНВАРИАНТ ПЕРЕВОДА: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
В статье рассматриваются традиционные трактовки инварианта перевода,
предложенные с точки зрения текстоцентрического подхода к изучению и осуществлению
переводческой деятельности. С точки зрения коммуникативно-функционального подхода
инвариант перевода, единый для всех ситуаций, - это миф. Инвариант перевода можно
выделить только применительно к конкретной переводческой ситуации, в которой
неизменными остаются те параметры текста, которые релевантны именно для данной
ситуации.
Ключевые слова: инвариант перевода, коммуникативно-функциональный подход,
текстоцентрический подход, коммуникативная ситуация.
Translation Invariant: A Myth or a Reality?
The article highlights traditional definitions of translation invariant offered in accordance
with the text-oriented approach to translation investigation. From the communicative-functional
perspective, the translation invariant that would be uniform in any and all situations is a myth. A
translation invariant can be determined only in a specific situation, and only those text
parameters remain unchanged in translation which are relevant to the given situation and to the
needs and expectations of the actors.
Keywords: translation invariant, communicative-functional approach, text-oriented
approach, communicative situation.
В современном переводоведении существуют самые разные
определения инварианта перевода. Причина подобной множественности –
разные подходы к изучению перевода, неодинаковая трактовка сущности
перевода как деятельности, акцентирование разных составляющих процесса
и результата перевода с точки зрения их важности для обеспечения
коммуникации. В этом отношении состояние дел в теории перевода
существенным образом отличается от ситуации в точных науках, например, в
математике, где инвариант определяется как выражение, остающееся
неизменным при определенном преобразовании переменных, связанных с
этим выражением [1. С.190-191]. В том же ключе определяется понятие
инварианта в «Словаре русского языка»: «Свойство величин, уравнений,
законов оставаться неизменными, созраняться при определенных
преобразованиях координат и времени» [2. С.664]. Очевидно, что
разнообразные трактовки одного из базовых понятий и не могли возникнуть
в рамках точных наук. Переводоведы же до сих пор томятся желанием
вывести признаваемое всеми определение инварианта перевода, которое ктому же соответствовало бы самой сущности переводческой деятельности и
соотносилось бы со всеми видами перевода и ситуациями переводческой
деятельности.
Прежде чем мы обсудим вопрос (несколько провокационный по сути),
возможно ли в принципе общее и общепризнанное определение инварианта
перевода, остановимся на рассмотрении некоторых из существующих
концепций инварианта, дабы наши дальнейшие рассуждения были вполне
понятны.
В лингвистике, как и в переводоведении, термин «инвариант»
трактуется по-разному: а) как языковая реальность, проявляющаяся в
общности значений или тождества референции; б) как конструкт, идеальная
сущность, возникающая в результате абстрагирования, которое позволяет
выделить обобщенное свойство или набор общих признаков; в) как
множество или совокупность вариантов [3. С.33-34]. Вероятно, исходя из
второй трактовки инварианта, Л.Г.Нечаев утверждает, что «…инвариант
характеризуется свойствами сохранения определенных параметров и
тождества своим вариантам» [3. С.37]. Если мы соглашаемся с этим
утверждением, то неизбежно возникает вопрос: какие параметры текста
сохраняются в процессе перевода и, соответственно, обеспечивают
«тождество инварианта своим вариантам»? Обратимся к классикам
переводоведения.
Л.С.Бархударов считает, что инвариантом в переводе является
общность семантического содержания исходного и переводного текстов (цит.
по [4. С.35]). Таким образом, Л.С.Бархударов ограничивается лишь
предметно-логическим содержанием текста (которое, кстати, весьма
изменчиво в переводе под влиянием большого количества лингвистических и
экстралингвистических факторов). И.И.Ревзин и В.Ю.Розенцвейг называют
инвариантом тождество элементарных смысловых единиц языка-посредника,
поставленных в соответствие с данным выражением [5. С.68]. Понятно, что
такая трактовка инварианта могла появиться только как результат попыток
разработать лингвистические основы систем машинного перевода.
А.Д.Швейцер утверждает, что «…в процессе перевода неизменным всегда
остается содержание исходного сообщения (не только семантическое, но и
прагматическое), детерминируемое и модифицируемое функциональными
характеристиками данного коммуникативного акта и соотношением между
ними» (цит. по [4. С.37]). Несмотря на оговорку о модификации содержания
исходного сообщения в переводе характеристиками коммуникативного акта,
по своей сути данное определение инварианта перевода практически
совпадает с определением Л.С.Бархударова. Бóльшая оригинальность
обнаруживается в определении инварианта, предложенного
Г.М.Стрелковским и Л.К.Латышевым: «Инвариантом перевода мы будем
называть неизменное содержание мысли со всеми ее оттенками. Этоисходное содержание мысли полностью сохраняется в переводе» [6. С.24-25].
Хотя авторы и утверждают, что смысл текста не выступает в качестве
инварианта перевода, внимательный анализ их рассуждений приводит нас к
выводу, что именно смысл они и имеют в виду, говоря о «содержании
мысли», а то, что они называют смыслом, есть значение в традиционной
лингвистике. По сути, здесь имеет место нетрадиционное использование
терминологии.
Наиболее распространенной, пожалуй, является точка зрения, согласно
которой именно смысл должен всегда сохраняться, воспроизводиться в
переводе в неизменном виде. Ниже мы остановимся подробнее на
правомерности этого утверждения. Сейчас же считаем необходимым
заметить, что все вышеприведенные трактовки инварианта перевода были
выработаны в соответствии с сугубо лингвистическим, или, как мы его
называем, текстоцентрическим, подходом к переводу. Для
текстоцентрического подхода к переводу характерно игнорирование
экстралингвистических условий осуществления переводческой деятельности,
отказ от учета особенностей коммуникативной ситуации, в которой
осуществляется перевод. Поскольку в рамках этого подхода основным
методом изучения перевода является сопоставление переводного текста (ПТ)
с его оригиналом (ИТ), то и инвариант перевода определяется
исключительно на основе сопоставления ПТ и ИТ. В результате общность
определенных параметров двух текстов рассматривается как основа их
инвариантности.
Текстоцентрическому подходу к изучению и осуществлению перевода
противостоит коммуникативно-функциональный подход, который
хронологически сложился в переводоведении позднее, но сейчас уже
уверенно определяет направленность многих переводоведческих
исследований. По нашему мнению, его суть заключается в изучении
перевода в рамках той ситуации, в которой перевод, собственно, и
осуществляется, выступая в качестве средства удовлетворения потребностей
коммуникантов (прежде всего, получателей перевода) и инициаторов
перевода. При таком подходе основным ориентиром для переводчика
является цель перевода, осознание которой позволяет избрать стратегию
перевода, соответствующую специфике и параметрам данной
коммуникативной ситуации. Таким образом, мы полностью
солидаризируемся с концепцией К.Райс и Г.Фермера, разработавшими
«скопос-теорию», столь непопулярную как в отечественном, так и в
зарубежном переводоведении, но, по нашему мнению, точно раскрывающую
суть и характер профессиональной переводческой деятельности (см.,
например, [7]).
Утверждение в переводоведении коммуникативно-функционального
подхода привело к появлению новых трактовок инварианта перевода. Вчастности, Д.М.Бузаджи и его коллеги пишут, что «в рамках
коммуникативно-функционального подхода можно говорить о том, что отбор
передаваемой в переводе информации (т.е. определение инварианта
перевода) осуществляется таким образом, чтобы текст перевода в целом и
отдельные его части воспроизводили функцию текста оригинала и
соответствующих его частей и создавали максимально сходный
коммуникативный эффект» [8. С.22]. Далее авторы, представляя инвариант
перевода в виде пирамиды, поясняют, что вершиной инварианта является
функция: в функциональном плане перевод может и должен быть
максимально подобен оригиналу. Следующий уровень – информационный.
На этом уровне можно анализировать то, насколько полно передана в
переводе та или иная коммуникативно-релевантная информация. Последний
уровень – уровень формы: в задачу переводчика входит обеспечить
максимально возможную формальную эквивалентность при совпадении
информативного и функционального инвариантов [8. С.25-26].
Следует отметить, что существенным отличием этого определения от
приведенных выше является сугубое внимание к функциональному аспекту
текста, рассматриваемому в качестве основного ориентира. По большому
счету, такой подход полностью согласуется с нашим собственным
утверждением о том, что «единственным, что остается неизменным во всех
случаях перевода, сохраняется во всех вариантах перевода, является функция
текста, соответствующая коммуникативной интенции автора оригинала» [9.
С.278]. Ниже мы убедимся в ошибочности этих утверждений, как и
утверждения о том, что перевод во всех случаях может обеспечивать
«сходный коммуникативный эффект».
Но сначала обратимся к рассмотрению разных типов и видов
коммуникативных ситуаций с использованием перевода (КСП).
Мы выделяем два типа коммуникативных ситуаций с использованием
перевода: ситуации, в которых перевод запланирован изначально, то есть до
начала межъязыковой коммуникации (КСП-1), и ситуации, в которых
перевод изначально не планировался, то есть не предполагался во время
создания текста на исходном языке (КСП-2). КСП-1 подразделяются на
ситуации официального общения (КСП-1formal) и ситуации неофициального
общения (КСП-1informal). Ситуации официального общения включают: КСП-
1formal – официальные встречи, КСП-1formal – лекции и презентации, КСП-
1formal – интервью, КСП-1formal – круглый стол, КСП-1formal – шеф-монтаж,
КСП-1formal – экскурсионное обслуживание, КСП-1formal – переводческое
сопровождение, КСП-1formal – перевод документации. В последнем случае
подразумевается письменный перевод материалов, изначально создаваемых
для дальнейшего перевода на другой язык (дипломатические и коммерческие
документы, пропагандистские материалы и т.п.). Все остальные виды КСП-
1formal предполагают осуществление устного перевода. КСП-1неофициального характера на подвиды не подразделяются в силу большого
многообразия подобных ситуаций и, соответственно, невозможности их
типизировать.
КСП-2 подразделяются на виды в зависимости от личности инициатора
перевода. Именно этот критерий классификации нам представляется
наиболее разумным: поскольку в КСП-2 перевод изначально не
предполагался, то личность инициатора перевода, то есть того субъекта,
который принимает решение о необходимости осуществления перевода,
становится определяющим фактором в формировании самой специфики
коммуникативной ситуации с использованием перевода и определении целей
и задач перевода. В качестве инициатора перевода могут выступать: сам
автор оригинала, потенциальный получатель перевода, заказчик перевода
(который необязательно выступает в качестве получателя ПТ) и переводчик.
Соответственно, мы подразделяем КСП-2 на КСП-2автор, КСП-2recipient, КСП-
2buyer, КСП-2trans. Разумеется, и в КСП-1 перевод кем-то инициируется. Это
могут быть организаторы международного мероприятия, руководство
компании и т.д. (более подробно о классификации КСП см. [10; 11]).
Необходимо отметить, что перевод во всех коммуникативных
ситуациях служит средством удовлетворения потребностей инициаторов
перевода и самих коммуникантов (коммуниканты не всегда выступают в
качестве инициаторов перевода), инструментом решения тех задач, которые
возникают в рамках их предметной (профессиональной или познавательной)
деятельности.
Таким образом, мы имеем широкий спектр коммуникативных
ситуаций, в которых перевод осуществляется с определенной целью и в
которых переводной текст используется как средство решения
разнообразных задач, возникающих в связи с осуществлением
разноязычными коммуникантами и инициаторами перевода разных видов
более широкой предметной деятельности. Мы намеренно используем слова,
определенно указывающие на факт специфичности отдельных видов
коммуникативных ситуаций (спектр, разнообразный, разный).
Можем ли мы выделить тот параметр или параметры текста, которые
остаются неизменными, то есть инвариантными, во всех случаях перевода, во
всех видах КСП? Мы считаем, что это невозможно. Подобный скепсис
определяется следующим обстоятельством. Преследуя определенные цели
перевода, соответствующие характеру той или иной коммуникативной
ситуации и потребностям, ожиданиям участников акта межъязыковой
коммуникации, переводчик выбирает разные стратегии перевода,
результирующиеся в текстах, неодинаковых по своей форме и содержанию.
Другими словами, один и тот же исходный текст может быть по-разному
переведен в разных коммуникативных ситуациях и в соответствии с разными
стратегиями перевода. Здесь нужно пояснить, что мы считаем возможнымвыделить три типа стратегий перевода: стратегия коммуникативно-
равноценного перевода, используемая в тех случаях, когда цель перевода
совпадает с целью создания оригинала, и предполагающая создание
функционального аналога ИТ; стратегия терциарного перевода, используемая
в тех случаях, когда цель перевода не совпадает с целью создания ИТ (в этом
случае инициатор перевода выступает как бы в роли «третьего лица» по
отношению к участникам первичного коммуникативного акта); стратегия
переадресации, используемая в тех случаях, когда цель перевода лишь
частично совпадает с целью создания ИТ и ставится задача своего рода
адаптации текста к восприятию аудитории, отличной от аудитории оригинала
по своим социальным характеристикам (например, перевод «взрослой» книги
для детской аудитории). В последнем случае текст как бы «разворачивается»
в сторону иной по своим характеристикам аудитории.
Специфика коммуникативной ситуации (включая характер предметной
деятельности коммуникантов, их потребности и ожидания) довольно жестко
определяет выбор стратегии перевода и, соответственно, основные
параметры результирующего переводного текста. Распределение стратегий
перевода между коммуникативными ситуациями разных типов и видов
можно представить следующим образом:
Вид Стратегия Стратегия Стратегия
коммуникативной коммуникативно- терциарного переадресации
ситуации равноценного перевода
перевода
КСП-1
КСП-1formal
КСП-1formal- +
официальные встречи
КСП-1formal-лекции +
и презентации
КСП-1formal- +
интервью
КСП-1formal- +
круглый стол
КСП-1formal-шеф- +
монтаж
КСП-1formal- +
экскурсионное
обслуживание
КСП-1formal- +
переводческое
сопровождениеКСП-1formal- +
перевод
документации
КСП-1informal +
КСП-2
КСП-2автор(Х) +
КСП-2автор(С) +
КСП- + +
2recipient(С/НТ)
КСП-2 recipient(Х) +
КСП-2buyer(C/НТ) + +
КСП-2buyer(C/П) +
КСП-2buyer(Х) + +
КСП-2trans(Х) +
КСП-2trans(П) +
Сокращения имеют следующие значения: Х – художественный текст, С
– специальный (нехудожественный) текст, П – публицистический текст,
С/НТ специальный научно-технический текст, С/П – специальный
публицистический текст. Из чего следует, что в разных коммуникативных
ситуациях не только осуществляются разные виды перевода, но и в качестве
объектов перевода выступают тексты, неодинаковые с точки зрения жанрово-
стилистической принадлежности.
Возвращаясь к вопросу об инварианте перевода, следует отметить, что
в КСП разных типов и видов воспроизводятся разные наборы параметров
текста, да и сами параметры передаются в неодинаковом объеме. Это
предполагает определенный отбор информации, содержащейся в тексте, с
использованием критерия ее коммуникативной релевантности для данной
ситуации, а также некоторую модификацию информации. Например, в
ситуации КСП-2buyer(Х), когда по заказу издательства осуществляется
перевод художественного текста, предполагается создание функционального
аналога оригинала с использованием стратегии коммуникативно-
равноценного перевода. В этом и заключается цель перевода. Для
достижения этой цели переводчик, используя соответствующие тактики
перевода (об этом см., например, [12]), решает разнообразные задачи:
воспроизводит образную структуру ИЯ, особенности индивидуально-авторского стиля, стилистические особенности ИТ, осуществляет
хронологическую и прагматическую адаптацию текста, приближая его к
восприятию получателя ПТ, воспроизводит национальный колорит и
функции формально-структурных особенностей текста оригинала. Таким
образом обеспечивается выражение в ПТ авторской концепции и оказание на
получателя ПТ коммуникативного воздействия, примерно схожего с
воздействием со стороны оригинала. В результате на ПЯ создается текст,
подобный оригинальному настолько, насколько это допускается
расхождениями между двумя языками и культурами. Что же выступает в
качестве инварианта перевода? В данном случае инвариант перевода –
действительно комплексное образование, включающее на своих разных
уровнях и особенности формы текста, и коммуникативно-релевантную
информацию о предметной ситуации (содержание текста), и – на вершине
этого образования – функцию текста.
Однако тот же текст может быть переведен и с использованием
стратегии переадресации, если это определяется потребностями заказчика
перевода, того же издательства. Переводя, например, «взрослый» ИТ для
детской аудитории, переводчик отказывается от воспроизведения некоторых
элементов предметно-логического содержания, в значительной степени
упрощает синтаксис текста, заменяет книжные слова более разговорными,
более активно осуществляет прагматическую адаптацию текста, иногда даже
изменяет композицию произведения. При этом и многие формально-
структурные особенности текста остаются невоспроизведенными. Таким
образом, текст подвергается многочисленным трансформациям на разных
уровнях: и на уровне формы, и на уровне содержания. Вполне очевидно, что
тексты перевода, созданные в рамках стратегии коммуникативно-
равноценного перевода и стратегии переадресации, различаются по
характеру оказываемого ими коммуникативного воздействия. Означает ли
это, что они различаются и по выполняемой функции? Вряд ли. В обоих
случаях переводные тексты выполняют функцию художественно-
эстетического воздействия, только в той мере, в какой это возможно с учетом
специфики аудитории читателей. Следовательно, даже в рамках одной и той
же коммуникативной ситуации инварианты перевода могут быть разными по
своей структуре: в одном случае инвариант – комплексное образование,
включающее несколько составляющих, в другом же он сводится к общей
функции и совокупности определенных, связанных между собой тематически
и композиционно, элементов содержания.
Художественный текст может стать объектом перевода и в ситуации
КСП-2 recipient(Х), то есть в ситуации, когда перевод осуществляется по заказу
потенциального получателя (читателя), и текст перевода используется в
целях, не предусмотренных автором оригинала. Например, О.В.Петрова
пишет о театральном режиссере, который заказал перевод пьесы зарубежногоавтора для собственного ознакомления и, возможно, дальнейшей постановки
[13. С.121-122]. Ему важно было узнать, насколько сценична эта пьеса, стоит
ли ее вообще ставить. То есть у него был сугубо профессиональный интерес.
Очевидно, что в этом случае вовсе не ожидалось оказание на получателя того
воздействия, на какое рассчитывал автор оригинала. Следовательно, ПТ
выполнял функцию, отличную от функции ИТ, и мы можем говорить об
использовании в процессе перевода стратегии терциарного перевода (да и
переводчику была дана установка не шлифовать диалоги, не обращать
внимания на стилистические изыски и т.п.). Что же было инвариантным в
этом случае? Несомненно, это предметно-логическое содержание и общий
смысл текста при определенной модификации формальных признаков текста
и глобальном изменении его функции.
Последний пример заставляет нас вспомнить утверждение
Д.М.Бузаджи и его коллег, которые настаивают на том, что текст перевода в
целом и отдельные его части должны воспроизводить функцию текста
оригинала и соответствующих его частей и создавать максимально сходный
коммуникативный эффект [8. С.22]. Данный пример убеждает нас в том, что
закономерное использование в определенной КСП стратегии терциарного
перевода не приводит к созданию текста, аналогичного по своей
функциональной направленности тексту оригинала. Да и пересказ
«Путешествий Гулливера» на русский язык (стратегия переадресации),
выполненный Тамарой Габбе, вовсе не воспринимается детской аудиторией
как злая сатира на действительность, современную для Дж.Свифта. Так что и
здесь можно говорить о совпадении функций двух текстов (оригинала и
пересказа Т.Габбе) весьма условно, в самом общем виде, имея в виду лишь
то, что оба текста относятся к художественным и их основное назначение –
оказывать художественно-эстетическое воздействие на читателей.
При этом, как следует из наших рассуждений, инвариант перевода
предстает как комплексное явление, включающее и функциональную
составляющую, только при использовании стратегии коммуникативно-
равноценного перевода. Например, анализируя специфику ситуации КСП-1,
мы можем прийти к выводу, что во всех ее разновидностях при переводе
обязательно сохраняется и коммуникативно-релевантная информация, и
общий смысл текста, и его функция. Даже формальные элементы, имеющие
стилистическую отмеченность (метафоры, аллюзии, игра слов, пословицы и
поговорки), могут воспроизводиться в устном переводе (см., например, [14]).
Да, это так. Или почти так, поскольку в некоторых ситуациях устного
перевода в КСП-1 далеко не вся информация, которая могла бы быть
передана в переводе, на самом деле передается. Это определяется
особенностями получателей перевода, характером их ожиданий и
потребностей, условиями и характером их предметной (чаще всего,
производственной) деятельности, то есть основными параметрами самойкоммуникативной ситуации. Вспоминается следующий случай. Во время
установки сложного оборудования (ситуация шеф-монтажа) иностранный
специалист давал пространные объяснения русскоязычным наладчикам,
вдаваясь во всевозможные технические детали и используя привычную для
него (но непривычную для его аудитории) техническую терминологию. В
течение какого-то количества дней переводчик столь же подробно его
переводил. Другой переводчик, пришедший на смену своему коллеге, избрал
иную тактику, освободив перевод от деталей и терминов, которые он счел
ненужными и непонятными для российских специалистов (что вполне
соответствовало действительности). И когда иностранный специалист
подробно объяснял, почему в определенной ситуации не нужно нажимать
«вот на эту кнопку», потому что… (далее следовало иезуитски точное и
сложное описание физических и химических процессов, происходящих в
машине), переводчик ограничился одной фразой: «Значит, так. Если вы
нажмете вот на эту кнопку, то здесь так грохнет (на самом деле он
использовал другое, более экспрессивное слово), что мало не покажется».
Кто-то скажет, что это плохой перевод или вовсе не перевод. Мы же считаем,
что в данном случае переводчик поступил абсолютно правильно, поскольку
воспроизвел смысл оригинальной ремарки и реализовал коммуникативную
интенцию иноязычного коммуниканта (предотвратить нежелательные
действия технического персонала в определенной ситуации). Много ли
осталось неизменным в переводе по сравнению с оригиналом? Пожалуй,
только смысл и функция. Но этот объем инварианта оказался необходимым и
достаточным, чтобы обеспечить наибольший успех межъязыковой
коммуникации.
Итак, можно сделать определенные выводы.
Во-первых, инварианта перевода как чего-то такого, что остается
неизменным во всех случаях перевода, не существует. Это миф. Инвариант
перевода – это величина, устанавливаемая индивидуально для той
коммуникативной ситуации, в которой осуществляется перевод, с учетом
потребностей и ожиданий получателей и инициаторов перевода, специфики
их предметной деятельности и, соответственно, цели перевода. В этом
заключается реальность.
Во-вторых, функция текста, на воспроизведении которой настаивают
некоторые представители коммуникативно-функционального подхода к
переводу, не всегда бывает инвариантна, прежде всего в ситуациях
терциарного перевода.
В-третьих, объем инвариантной информации, сохраняемой в переводе,
неодинаков в разных коммуникативных ситуациях.
Таким образом, про инвариант перевода можно говорить только
применительно к определенной коммуникативной ситуации. И когда звучитвопрос: «Что является инвариантом перевода?», ответ должен быть
следующим: «В какой ситуации?».
Список использованной литературы
1. Словарь иностранных слов. Изд.15-е. – М.: Русский язык, 1988.
2. Словарь русского языка. В 4-х т. Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Русский язык, 1981.
3. Нечаев Л.Г. О понятии «инвариант перевода» // Теория и практика перевода: Сб.
науч. трудов. Вып. 295. – М.: МГПИИЯ им. М.Тореза, 1987.
4. Миньяр-Белоручев Р.К. Общая теория перевода и устный перевод. – М.: Воениздат,
1980.
5. Ревзин И.И., Розенцвейг В.Ю. Основы общего и машинного перевода. – М.:
Высшая школа, 1964.
6. Стрелковский Г.М., Латышев Л.К. Научно-технический перевод. – М.:
Просвещение, 1980.
7. Reiß K., Vermeer H. Towards a General Theory of Translational Action. Skopos Theory
Explained / Translated from German by Christiane Nord. Manchester: St. Jerome
Publishing, 2013.
8. Бузаджи Д.М., Ланчиков В.К., Маганов А.С., Зотина Т.А. Профессиональная
компетенция преподавателей перевода английского языка: Учебно-методическое
пособие. – М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2010.
9. Сдобников В.В., Петрова О.В. Теория перевода: учебник для студентов
лингвистических вузов и факультетов иностранных языков. – М.: АСТ: Восток-
Запад, 2006.
10. Сдобников В.В. Типология коммуникативных ситуаций с использованием перевода
// Проблемы перевода и переводоведения. Серия «Язык. Культура.
Коммуникация». Вып.13. – Н.Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова, 2010.
11. Сдобников В.В. Новая парадигма переводоведческих исследований // Культура как
текст: Сборник научных статей. Вып. 12. – М.: ИЯ РАН; Смоленск: СГУ, 2014.
12. Сдобников В.В. Тактики перевода художественного текста // Проблемы перевода,
лингвистики и литературы: Сборник научных трудов. Серия «Язык. Культура.
Коммуникация». Вып.15. Том 1. – Нижний Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова,
2012.
13. Петрова О.В. Существуют ли универсальные критерии оценки качества перевода?
// Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Лингвистика и
межкультурная коммуникация». – 2009. – №2. Воронеж: ВГУ, 2009.
14. Зубанова И.В. Нелегкий труд стрекозы (О передаче образных и идиоматических
выражений в устном переводе) // Мосты. Журнал переводчиков. – 4(40)/2013-
1(41)/2014. – М.: Р.Валент, 2013-2014.Вы также можете почитать
