ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ И СТАНОВЛЕНИЕ НЕЗАВИСИМОГО ГОСУДАРСТВА КОСОВО - ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Страница создана Ждан Андрианов
 
ПРОДОЛЖИТЬ ЧТЕНИЕ
ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ И СТАНОВЛЕНИЕ НЕЗАВИСИМОГО ГОСУДАРСТВА КОСОВО - ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА:

ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ И СТАНОВЛЕНИЕ
    НЕЗАВИСИМОГО ГОСУДАРСТВА КОСОВО

                     Невзоров Максим Вадимович
                     РГПУ им. А.И. Герцена
                     Факультет социальных наук
                     специальность политология
2
                                         ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………….3

Глава I. Моделирование конфликта и государственное
управление…………..........................................................................................7
    § 1. Общие понятия
конфликта……………………………………………….....................................7
    § 2. Теория моделирования конфликта. Системный подход к анализу
конфликта……………………………………………………………………...15
    § 3. Государственное управление в условиях этнической
напряженности………………………………………………………………...28

Глава II. Конфликт в Косово: моделирование и
управление……………………………………………………………………44
    § 1. Косово: внутренние и внешние игроки……………………………..44
    § 2. Моделирование динамики отношений основных игроков в Косово
на период 1999-2008 гг……………………………………………………….55
    § 3. Государственное строительство и децентрализация в Косово:
особенности реализации плана Ахтисаари………………………………….67

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………...76
Библиографический список использованной
литературы…………………………………………………………………...79

ПРИЛОЖЕНИЯ……………………………………………………………...84
    Приложение I. Список сокращений……..………………………………..84
    Приложение II. Приложение III плана Ахтисаари
«Децентрализация»…………………………………………………………...86
    Приложение III. Карты……………………………………………………98
3
                                ВВЕДЕНИЕ.
    Актуальность исследования.
    Проблема этнической напряженности – это проблема многих стран
мира, в которых проживают различные этнические группы. В каждой из
таких стран существует, если не открытая вражда, то хотя бы предпосылки
для ее проявления в виде объективно существующих этнических различий
в основном связанных с культурой и религией. Отсюда возникает
настоятельная необходимость разобраться в проблеме этнополитического
конфликта и способах его предотвращения и разрешения, в том числе с
помощью специфических инструментов государственного строительства.
    Степень разработанности темы.
    Основные понятия «конфликта» взяты из учебника Аклаева А.Р.
«Этнополитическая конфликтология: анализ и менеджмент» и Л. Козера
«Функции       социального    конфликта».     Для     объяснения    принципа
рациональности в конфликте была использована работа Томаса Шеллинга
«Стратегия конфликта».
    Теоретическая основа для моделирования конфликта была взята из
работ   В.А.    Светлова,    который   с    помощью    достаточно    простых
формализованных процедур дал нам возможность лучше разобраться в
природе конфликта вообще и этнополитического конфликта в частности.
Моделирование отношений между основными игроками во 2 главе §2
также было проведено с помощью данного метода.
    Проблема государственного управления в многоэтническом обществе
была разобрана в работе А. Лейпхарта «Демократия в многосоставных
обществах», в которой автор на существующих в мире примерах показал
возможность создания демократического государства, цель которой не
уничтожить полностью этнические различия и создать «новую нацию», но
при имеющихся различиях создать такие условия, когда этнополитический
конфликт не мог бы выйти за условленные рамки в виде, например, войны.
4
    Государственное        управление       и   проблемы     территориального
разделения власти в многоэтнических сообществах затронуты в работах
таких ученых, как Сморгунов Л.М., Ачкасов В.А., Грибанова Г.И.,
Сидоренко А.В., Фарукшин М.Х.
    Основной материал для анализа в практической части был взят из баз
данных международной организации Crisis Group, которая регулярно
публикует   на     своем    сайте   отчеты      и   брифинги    по    ситуации,
складывающейся вокруг Косово, анализирует ежемесячно открытые
источники – местные и международные печатные издания, ТВ, радио.
    Из отечественных авторов по теме Косово писали: Улунян А.А.,
Кулешов С.Г. Фактор Косова (монография) и Гуськова Е.Ю., Давыдов
Ю.П, Кандель П.Е. из Московского центра Карнеги («Международные
аспекты кризиса»).
    Целью работы является выявление наиболее эффективных методов
государственного     строительства,     способных     обеспечить     стабильное
развитие многосоставного общества.
    Для достижения цели работы в ходе проведенного исследования
должны быть решены следующие задачи:
    1. Построена модель этнополитического конфликта на примере
Косово с помощью отобранных теоретических инструментов.
    2. В ходе моделирования конфликта были выявлены этапы изменения
системы на примере Косово и возможные альтернативные пути
разрешения конфликта.
    3.   Проанализированы       меры        международного     сообщества   по
децентрализации Косово.
    Объектом исследования для нас стал конфликт, разворачивающийся
между различными этническими группами, а предметом – влияние
конфликта на трансформацию государственного управления.
    Гипотезы исследования состоят в следующем:
5
    1.   Наличие   конфликта    в    многосоставном     обществе     является
необходимым условием трансформации системы и ее развития в сторону
демократического общества при условии институционализации этого
конфликта в таких рамках, где исключена (или, по крайней мере, сведена к
минимуму) возможность применения силы.
    2.   Поддержание    status-quo   не   является    способом    разрешения
конфликта, однако, позволяет выиграть время и подготовится к будущему
его разрешению.
    Научная новизна самого исследования заключается в уточнении
понятия конфликта, в том числе и этнополитического, выявление
«измерений конфликта», как основных проблем конфликтологии. Однако
эта новизна условна и вытекает из принятого мной метода, основанного на
принципах системного анализа В.А.Светлова.
    Также сделано дополнение теории вероятностного анализа конфликта.
Было предложено использование методики event-анализа для оценки весов
отношений    между      элементами    системы    по     шкале      «конфликт-
сотрудничество».
    Методологической       основой    дипломной       работы      стал   метод
моделирования. Данный метод выбран из следующих соображений:
    во-первых, это вызвано необходимостью совместить теорию и
практику, а в этом может помочь только моделирование [Плотинский
1998: 89];
    во-вторых, моделирование предполагает наличие формализованных
предпочтительно    математических     методов    анализа,   что     расширяет
возможности применения моделей и позволяет в тоже время более просто
представить сложный объект, каким является общество в целом и
конфликт в частности;
    в-третьих, моделирование само по себе упрощает задачу отбора
необходимого теоретического и практического материала, позволяет не
утонуть в избытке существующего материала.
6
    Важный вопрос об институализации конфликта был рассмотрен в двух
направлениях:
    1. Государственное управление и государственные реформы на
примере   западных   стран,   возможности   применения   в   условиях
многосоставного общества.
    2. Территориальное разделение власти в многосоставном обществе на
основе таких понятий как: федерация, автономия, МСУ.
    Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения,
приложений и библиографии.
7
     Глава        I.    Моделирование               конфликта         и     государственное
управление.
     § 1. Общие понятия конфликта.
      1.1. Конфликт и его два измерения. Функции конфликта.
     Дать определение конфликту задача не из простых. Здесь, как нигде в
другой сфере, переплелись обыденное мышление и научное – иногда
противореча друг другу и вводя в путаницу исследователя.
     Такая ситуация связана со сложностью понятия «конфликт»,
необходимо также учесть, что «конфликт» понятие междисциплинарное –
психолог, социолог, политолог и т.д. всегда будут мыслить понятие
конфликта из своего «багажа» парадигм. Следовательно, наблюдается
отсутствие единой теории конфликта.
     Перед тем как приступить к моделированию конфликта, хочется уже в
самом начале определиться с терминами или хотя бы показать их
многосторонность и значимость, и отобрать, на мой взгляд, наиболее
перспективные стороны.
     Итак, предлагается кратко рассмотреть развитие понятия «конфликт»
в его исторической перспективе. Впрочем, история конфликтологического
знания не такая уж и длинная. Наиболее продуктивная разработка теории
началась, пожалуй, с работы Л. Козера «Функции социологического
конфликта» 1 .
      С нее начинается «первое измерение конфликта», которое можно
обозначить как роль конфликта в обществе 2 .
     Работая        в     рамках       структурного-функционализма                  Л.     Козер
рассматривает конфликт с необычной для того времени стороны, а именно
выявляет позитивные функции конфликта.
     Для Т. Парсонса, которого «в первую очередь заботит сохранение
существующих структур», конфликт есть «разрушительное явление, не
1
  На русский язык переведена как Козер Льюис. Основы конфликтологии / Льюис Козер. СПб.:
Светлячок. 1999.
2
  Начало, конечно, как и число «измерений конфликта» условное и берется для того чтобы обозначить в
общих чертах наиболее острые моменты теории.
8
несущее в себе ничего полезного» [Козер 1999: 17]. Подобную позицию
занимали многие функционалисты того времени.
     Однако Л. Козер, взяв за основу эссе «Конфликт» Георга Зиммеля,
показал, что конфликт играет и созидающую роль. «Его внимание, в
частности, привлекла проблема воздействия конфликта на структуру
группы. Вслед за Зиммелем, он пришел к выводу, что конфликт в данном
случае выполняет позитивную роль и служит укреплению границ и
предотвращению распада групп» [Семенов 2005: 41].
     Заново «открытые» позитивные функции конфликта положили начало
новым работам конфликтологической тематики, позволили обратить
внимание на управление конфликтами.
     Впрочем, само время требовало такого подхода: холодная война,
гонка вооружений и угроза ядерной войны. Было ясно, что конфликтов
невозможно избежать, но возможно ими управлять, путем выстраивания
стратегии конфликта.
     Однако тут начинается «второе измерение конфликта»: что же
считать конфликтом?
     Для начала приведем несколько определений конфликта.
     Так Л. Козер, определяет конфликт как «борьбу за ценности и
притязания на статус, власть и ресурсы, в ходе которой                               оппоненты
нейтрализуют, наносят ущерб или устраняют своих соперников» [Козер
1999].
     Наш исследователь Аклаев А. Р. дает примерно такое же определение
конфликта 3 . Это «одно из проявлений социального взаимодействия,
которое протекает в форме противостояния, столкновения, противоборства
личностей или общественных сил, интересов, взглядов, позиций по
меньшей мере двух сторон» [Аклаев 2005: 16].

3
  В учебнике Г. И. Козырева «Политическая конфликтология» приводится 7 определений термина
«социальный конфликт» различных отечественных авторов и все они примерно одинаковы, т.к.
обращают внимание в первую очередь на противоборство, столкновение противоположных позиций и
т.п. понятий, которые имеются и у Аклаева А.Р. Поэтому приводить все в данной работе не имеет смысла
и нецелесообразно.
9
    Вроде бы все ясно: если есть «борьба» или «столкновение» – значит
есть и конфликт, нет «борьбы» или «столкновения» – нет и конфликта. В
обыденном сознании любая угроза или деструктивная деятельность,
ведущая к антагонизму, рассматривается как конфликт. Но так ли все
просто?
    Для разъяснения вопроса лучше всего обратится к наиболее
современной теории, которая рассматривает конфликт с системной точки
зрения.
    Так В. Светлов в своей книге «Аналитика конфликта» наглядно
показывает, что конфликт – это наличие дисбаланса в системе, состоящей,
по крайней мере, из двух элементов.
    При этом антагонизм как таковой не является конфликтом, но также
как и синергизм, обеспечивают устойчивость системы и ее стабильное
существование.
                        +                                     -
          а) A                    B           б)   A                       B
                        +                                     -
           Рис 1. Графическое изображение а) синергизма, б) антагонизма.

    Поэтому «ошибочно распространенное отождествление конфликта с
антагонизмом. Независимо от формы своего проявления – враждебные
чувства, ссора, агрессия, насилие, война и т.п. антагонизм представляет
специфическую       форму     разрешения      конфликта,     реакцию       на   его
возникновение и может оказаться не менее благоприятным и устойчивым
способом его разрешения, чем синергизм» [Светлов 2001: 27].
    В обоих случаях наблюдается положительная обратная связь.
Именно эта связь «способствует сохранению в определенных границах
системного качества. Ее главной функцией является объединение
индивидуумов (или любых других элементов системы – прим. М.Н) в один
общий класс (общую категорию), в предельном случае являющегося
гомогенным» [Семенов 2005: 238].
10
     А вот отрицательная обратная связь напрямую указывает на наличие
конфликта: положительное отношение А к В и наоборот отрицательное
отношение В к А приводит систему в дисбаланс, разъединяет элементы
системы, что свидетельствует о наличии признака гетерогенности.
     Система больше неспособна сохранить себя в старом качестве, и по
мнению В. Светлова: «Конфликт – важнейший, если не единственный
показатель       перехода       системы       из      устойчивого        состояния,
характеризующегося        отсутствием     потребности      поиска     иных     форм
существования, в неустойчивое состояние, главным признаком которого
становится     формирование       настоятельной      потребности     вернуться     к
прежней форме существования или найти, создать новую (курсив мой –
М.Н)» [Светлов 2001: 25].
     Используя системный анализ конфликта, мы можем с математической
точностью отделить обыденное понимание конфликта от научного,
определить его наличие или отсутствие и определить необходимые
моменты для его разрешения.
     Но кажется важным сделать еще одно замечание. Мы, придерживаясь
научной точки зрения на природу конфликта, можем не только найти
способы разрешения конфликта, но и при необходимости… создать
конфликт самим для достижения того или иного результата, ведь только
при конфликте возможно изменение системы, которая в любом другом
случае не заинтересована в изменении.
     Такой «техницистский» взгляд на природу конфликта оставляет за
скобками моральные принципы 4 , но позволяет теоретически обосновать
техническую сторону вопроса – стратегию и тактику ведения переговоров,
шантажа, угроз, конфликта вообще.
     Итак, я попытался заострить внимание на двух этапах «измерения
конфликта» и показать, что конфликт с одной стороны не является чем-то

4
  Прежде чем задаваться вопросами морали, стоит осознать, что многие приемы и техники
использовались на интуитивном уровне задолго до появления конфликтологии, как научной
дисциплины. История войн и военная наука тому частное подтверждение.
11
только негативным, а с другой показал, что понятие конфликта может
трактоваться иначе, нежели обычное «столкновение». Для этого я
использовал системный подход В. Светлова к конфликту. Как следствие я
предполагаю следующее: разрешение конфликта может не являться
самоцелью, более того создание\продолжение конфликта, может быть
даже предпочтительнее, если это приведет в будущем к желаемым
результатам.
        Но     перед     тем      как    идти     дальше     рассмотрим      особенности
этнополитического конфликта и сделаем несколько замечаний по этому
поводу.
        1.2. Этнополитический конфликт и вопрос о рациональности.
                                                       Убеждение в том, что ценностные
                                                     суждения, в конечном счете, не
                                                     подчиняются рациональному контролю,
                                                     пробуждает      склонность      делать
                                                     безответственные          утверждения
                                                     относительно       правильного       и
                                                     неправильного, плохого и хорошего.
                                                       Лео Штраус. Что такое политическая
                                                     философия? 5

        Понятие «конфликт» было разобрано выше, теперь стоит рассмотреть
содержание понятия «этнополитический». Как видно – это составное
слово, в котором присутствуют такие слова, как «этнический» и
«политический».
        Какое     качественное          содержание      привносят    эти    два   понятия
применительно к понятию «конфликт»? Как два понятия – «этнический» и
«политический» соотносятся друг с другом?
        Определение         «политического           конфликта»     также    возьмем     у
А.       Р.   Аклаева.       Он     представляет        политический       конфликт    как
«разновидность (и результат) конкретного взаимодействия двух и более
сторон, оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий
или ресурсов».

5
    Из Лео Штраус. Введение в политическую философию.
12
    Итак,    ясно,    что    политический   конфликт     будет   протекать   в
политической системе. Также ясно, что власть между элементами системы
может быть неравномерно распределена в пользу одного из элементов
системы или находится в равновесии. Но из-за чего происходит это
«оспаривание» (или борьба или противостояние) – не указано.
    При этом в определении совершенно не показано, что отношение
элементов в конфликтной системе к тем или иным нормам, решениям,
институтам будут в той или иной степени противоположны по тем или
иным причинам.
    Скорее всего, именно эти противоположные взгляды на нормы,
решения или институты будут основой для политического конфликта, а
«оспаривание» (или борьба) будет одним из следствий конфликта или, как
указано выше, будет одним из вариантов разрешения конфликтов
(антагонистическое разрешение) наряду синергетическим.
    Итак, определим политический конфликт, как наличие дисбаланса
(обратной связи) в системе, которая состоит из субъектов политической
системы и того или иного политического решения, нормы или института,
при условии, что отношение к ним субъектов противоположное.
    Неравномерное           распределение    власти      (социальных     или
экономических ресурсов) может служить благоприятной почвой для
развития конфликта, но если мы рассматриваем этнополитический
конфликт, одного неравномерного распределения не достаточно. В
дополнение    к      первому   необходим    второй    элемент,   связанный   с
идентичностью, в нашем случае на основе этнического фактора. [Г. И.
Грибанова, А. В. Сидоренко 2007]
    А значит формируемые этнические общности в этнополитическом
конфликте выступают как политические субъекты и действуют в
политической сфере, пытаясь политическими методами оспорить те или
иные политические решения.
13
    Вариантов взаимодействия в сфере политики может быть несколько
[Аклаев 2005]:
    1.     Горизонтально-симметричный        конфликт.       Борьба     двух
           этнических групп, в котором государство выступает в роли
           третьей стороны.
    2.     Вертикальный       (ассиметричный)    конфликт.     Государство
           контролируется      одной     этнической   группой,        которая
           взаимодействует с другой внегосударственной этнической
           группой.
  Именно второй тип отношений присутствует на данный момент в
Косово, где албанское большинство контролирует государственный
аппарат.
  Определенную сложность в определении этнополитического конфликта
и этнополитических отношений в частности выступает вопрос о
рациональности этих отношений.
  Во многих случаях этнополитический конфликт характеризуется как
максимально нерациональный или иррациональный, а по классификации
Л. Козера – это нереалистический конфликт, который существует ради
себя самого, т.е. воспроизводит постоянное и необоснованное насилие.
  Кажущийся иррационализм этнического конфликта заставляет в первую
очередь смотреть не на действия, а на идеологии и произносимые слова.
Необходимо разобраться в таком случае, какие культурные особенности
развития народов повлияли на такое поведение.
    Если брать пример непосредственно из истории взаимоотношений
сербов и албанцев, то для таких исследователей важно, например, «понять
сущностные черты сербского мироощущения», которое «отличается
глубоким восприятием православных традиций, восточнохристианским
менталитетом со свойственной ему освященностью действий и объектов»
[Туровский 1992]. А вот албанцы в Косово могут оказаться пришлым
14
населением! И это притом, что на протяжении всего XX века их в крае
было большинство…
     Скорее всего, такой подход к этнополитическому конфликту не даст
нам вообще ничего, если мы не будем учитывать рациональность, как
основу для принятия решений, если не всей части этнической общности, то
по крайней мере их лидеров.
     Вместе с тем вопрос о рациональности и иррациональности все равно
остается довольно запутанным. Например, теория рационального выбора и
теория игр делают допущение о полной рациональности субъектов.
Конечно, такой подход не лишен недостатков (хотя и существуют теории,
пытающиеся добавить нерациональный элемент), но все же представляется
более продуктивным, чем опора на иррациональность.
     Интересные замечания по поводу рациональности и нерациональности
делает известный специалист в области конфликтологии и теории игр
Томас Шеллинг. Он считает, что любое поведение – не может
характеризоваться по шкале «рациональность – иррациональность», но
полагает следующее: «Рациональность есть набор признаков, и отклонение
от   полной    рациональности   может    происходить    по   различным
направлениям. Иррациональность может подразумевать неупорядоченную
и противоречивую систему ценностей, плохой расчет, неспособность
получить сообщение или неспособность к эффективному общению 
порой иррациональность отражает коллективный характер решения
группой лиц, чьи системы ценностей не совпадают и чьи организационные
решения и системы коммуникации не позволяют им действовать как
единый субъект» [Шеллинг 2008: 30].
     Стоит добавить некоторые наблюдения по поводу нерациональности
[Шеллинг 2008: 31]:
     1.   Полностью   рациональное     поведение   не   всегда   бывает
эффективно, что по образному выражению того же Т. Шеллинга приводит
15
к ситуации, когда «можно совершенно рациональным образом желать себе
лишиться части рациональности».
     2.    Существуют        наблюдения,          когда   заведомые        «абсурдисты»,
психически нездоровые люди 6 показывают понимание стратеги конфликта
или хотя бы показывают это понимание в определенных случаях 7 .
     Как видно из приведенных цитат, рациональным можно условно
считать любое поведение. Конечно, эта условность дает свои плюсы и
минусы,      но     в    целях      нашего        исследования      именно       принятие
рациональности позволит более точно смоделировать этнополитическую
напряженность в Косово, т.к.,
     во-первых, позволит обратить внимание на ключевых игроков,
действующих в регионе, как внешних, так и внутренних;
     во-вторых, позволит рассматривать действия этих игроков, а не то, что
они говорят и обещают, т.е. для нас важным теперь становятся скрытые
мотивы поведения и интересы.

     До сих пор мы дали только определение конфликта вообще и
этнополитического конфликта в частности, а также кратко разобрали
вопрос о рациональности, приняв за исходную позицию рациональность
главных действующих игроков. В следующем разделе мы рассмотрим
необходимые теоретические подходы к изучению конфликта.

     § 2. Теория моделирования конфликта. Системный подход к
анализу конфликта.
     В данной части мы обратим внимание на три вида анализа:
     1.        Структурный анализ.
6
  К этим типам можно с уверенностью отнести и националистов, лидеров национальных движений,
которые с виду придерживаются иррациональных мотивов поведения – долг крови, нации и т.п.
7
  В своей книге Т. Шеллинг вскользь упоминает о психически больных людях, которые шантажируют
медицинский персонал угрозами вскрыть себе вены. Более подробно о таком типе «нерационального
поведения» находится у М. Фуко в его работе «Психиатрическая власть». И хотя в этой книге не
поднимается вопросы рациональности и тем более рациональности национальных лидеров, таких как
Милошевич и т.п., но все же показываются элементы стратегии конфликта и то как эта стратегия
применяется на практике психически нездоровыми людьми.
16
    2.        Вероятностный анализ.
    3.        Динамический анализ.
    Примечательно, что каждая последующая теория дополняет новым
содержанием предыдущую: так вероятностный анализ строится в своей
основе на структурном, а динамический анализ предполагает знание двух
других видов анализа.
    2.1. Структурный анализ.
    В первом параграфе, где было дано понятие «конфликт», мы уже, по
сути, определяли его с точки зрения структурного анализа. Мы дали
понятие сначала для систем, состоящих из двух элементов, но потом
расширили систему, при рассмотрении этнополитического конфликта, до
трех, включив в систему политические решения.
    Перед тем как разъяснить основные положения структурного анализа
введем некоторые определения.
    1) Обозначение структуры системы.
    Графически система обозначается в виде т.н. диграфов, которые
состоят из объектов (условно обозначаются буквами) и множества линий,
которые обозначают отношения между рассматриваемыми объектами.
    2) Обозначение отношений.
    Отношения между объектами в диграфе могут обозначаться как «+»,
так и «-», и тогда такой диграф будет называться означенным диграфом.
Значение «+» и «-» может пониматься в двояком смысле: во-первых, в
структурном – когда «+» это проявление симпатии, любви и т.п.
позитивных чувств, а «-» - соответственно всех негативных чувств; во-
вторых,   в     динамическом    смысле,    где   «+»   будет   обозначать
прямопропорциональную            связь,          «-»      соответственно
обратнопропорциональную связь.
    3) Понятие цикла и полуцикла.
17
    Наиболее просто это объяснить графически: отличие цикла от
полуцикла в том, что двигаясь по его линиям от любой точки, мы через
некоторое время к ней же и вернемся. Полуцикл этого не гарантирует.
    Теперь разберем на примере:
                                           B

                                      +            +
                                           -
                                  А            -       C

                                      Рис. 1.1.
    В системе на рис. 1.1. существует лишь один цикл (AC, CA) и два
полуцикла (AB, CB, AC) и (AB, CB, CA). При этом если мы учтем что
конфликт – это дисбаланс в системе, то только отношения A и C могут
считаться бесконфликтными антагонистическими и сбалансированными, а
вот остальные полуциклы конфликтны и несбалансированны. Сама же
система состоящая из элементов A, B и С конфликтна, т.к. по правилу
«система находится в конфликтном состоянии, если и только если хотя бы
один ее полуцикл не сбалансирован».
    Изобразив конфликт в структурном виде легко можно выяснить
конфликтность системы путем обычного перемножения знаков:
    (+) X (-) = (-);
    (+) X (+) = (+);
    (-) X (-) = (+).
    Теперь нам необходимо разобраться в принципах работы с более
сложными системами, которые состоят из намного большего числа
элементов, как, например, взаимоотношение многочисленных субъектов
международной политики.
    Такая задача, кажется трудно выполнимой, однако, структурный
анализ показывает, что для этого нам необходимо всего лишь уметь
оперировать с системой, по меньшей мере, из трех элементов или с т.н.
«треугольниками Хайдера». К таким фигурам может быть редуцирована
любая система, а значит «эти фигуры можно рассматривать как
18
достаточные и необходимые для моделирования конфликтных ситуаций
любой сложности» [Светлов 2001: 34].
    Для того чтобы определить конфликтность или бесконфликтность
системы нам необходимо всего лишь определить сбалансирован ли
каждый входящий в него цикл или полуцикл путем перемножения знаков
отношений.
    Стоит также заметить, что число возможных конфликтных состояний
системы равно числу стабильных состояний системы (которые также
могут считаться вариантами разрешения конфликта) и равна 2ⁿ⎯¹, где n
число элементов в системе. Логично, однако, предположить, что на
практике число конфликтных состояний и вариантов разрешений
конфликта может быть меньше этого числа, т.к. все будет зависеть от
контекста изучаемой ситуации.
    Так в системе состоящей из 3 элементов по вышеприведенной
формуле возможно 2³⎯¹=4 возможные бесконфликтные комбинации
приведенные на рисунке:
          B                      B                    B                B

      +       +              -       -            -        +       +       -
     А            C      А               C   А                 C   А           C
          +                      +                    -                -
                                             Рис 1.2.
    Стоит заметить, что система не будет конфликтной, если она является
однополюсной,     т.е.       отношения       всех         элементов    будут       отмечены
положительной связью или двухполюсной, где отношения внутри блоков
имеют положительную связь, а между блоками существует отрицательная
связь. В противном случае, если система имеет более одного полюса
«силы» система будет нестабильна и конфликтна.
    Вообще же каждая из четырех приведенных на рис. 1.2. систем
соответствует одному из четырех правил, которые существуют и в жизни,
определяя логику взаимоотношений между людьми:
    Друг моего друга – мой друг.
19
    Друг моего врага – мой враг.
    Враг моего друга – мой враг.
    Враг моего врага – мой друг.
    Этими четырьмя правилами ограничиваются все возможные варианты
бесконфликтного поведения, любое отклонение от них ведет к дисбалансу
и конфликту.
    Мы уже указали выше, что в бесконфликтном состоянии система
находится или в состоянии синергизма, или антагонизма. Также и для
конфликтных состояний существует только два вида – это антисинергизм
и антиантагонизм.
              B                        B                     B                         B
         -          -              +       -             -          +              +         +
      А                  C     А                C    А                  C     А                  C
               -                       +                       +                       -
                                                 Рис. 1.3.
    На       рис.       1.3.   первая          система       может          быть       определена     как
антисинергетическая, т.к. «все три переменные связаны отношениями
негативной модальности». Остальные системы показывают тот или иной
вариант антиантагонистического типа поведения. «Первый из них
соответствует принципу «нельзя воевать с тем, кто является врагом твоего
врага, т.е. потенциально является твоим другом», второй – по принципу
«нельзя дружить с тем, чей друг является твоим врагом, т.е. потенциально
является твоим врагом»[Светлов 2001].
    Стоит также еще раз заметить, что число возможных конфликтных
состояний системы равно числу бесконфликтных, т.е. в системе из трех
элементов равно четырем.
    В структурном анализе мы предположили, что любое отношение
между объектами может быть только «положительным» или только
«отрицательным». Но это скорее крайности, между которыми возможно
существование           таких      отношений,            как       позитивное,             дружественное,
20
негативное,   пренебрежительное       или       вообще   никакого   отношения.
Следующий тип анализа снимает это ограничение.

    2.2. Вероятностный анализ.
    Основное понятие вероятностного моделирования – взвешенный
диграф. Это такой диграф, чьи элементы находятся в отношении друг к
другу и имеют определенный вес.
    Для обозначения веса условно можно принять любую шкалу,
например, от 0 (любовь) до 1 (ненависть). В этом промежутке
располагаются: 0.3 – негативное отношение, 0.5 – отношение безразличия,
0.7 – позитивное отношение. Градации между крайними положениями
могут быть продолжены до бесконечности, но в практических целях
можно ограничиться этими 5 весами.
    С помощью вероятностной модели конфликта можно находить не
только качественные признаки конфликта, но и колличественные. Оба
вида признаков конфликта взаимосвязаны, но не симметрично: «если
система конфликтна качественно, то она конфликтна и количественно, но
обратное в общем-то не верно» и также, «если система бесконфликтна
количественна, то она бесконфликтна и качественно, обратное также не
верно» [Светлов 2001].
    Т.о. как и в структурном анализе, наличие симметричности является
необходимым условием бесконфликтности системы, но теперь добавляется
количественный уровень измерения. Приведем пример:
                                       B

                                  -         -
                                      0,7
                              А                   C
                                        1
                                      Рис. 1.4.
    В структурном плане система на рис. 1.4. разделена на два полюса, где
с одной стороны находится B, а с другой ему противостоят A и С, которые
21
относятся друг к другу положительно. Следовательно, мы можем сделать
вывод, что система находится качественно в бесконфликтном состоянии.
Однако отношение положительной связи между A и С различные: А
относится к С позитивно, а С к А с любовью – на это ясно указывают веса.
Такое несбалансированное отношение приводит к количественному
конфликту. Для его разрешения или А должен повысить, или С понизить
свои отношения друг к другу.
      Из возможных недостатков вероятностного анализа, возможно,
отнести следующее:
     1. Наиболее эффективно использование вероятностного анализа в
изучении межличностных отношений, но возникает вопрос насколько
верно использовать такие «человеческие» ценности как «любовь» или
«ненависть» к взаимодействию между странами или организациями? Или
если сформулировать вопрос по-другому: в чем выражается «любовь» или
«ненависть» на уровне взаимодействия международных акторов?
     Для ответа на этот вопрос, вероятно, необходимо обратиться к одному
из методов политической науки – event-анализу. Не вдаваясь в
подробности метода, стоит отметить, что метод разработан специально для
изучения международных отношений на основе анализа баз данных
событий,       которые       классифицируются            по     шкале      «конфликт         -
сотрудничество» 8 [Ахременко 2006: 243].
     Такое «расширение» вероятностного анализа позволит, во-первых,
отойти от ценностной шкалы «любовь - ненависть», а во-вторых, позволит
эмпирически более точно «взвесить» отношения, например, высчитав
среднее арифметическое из всех имеющих место быть событий.
     Но для такого подсчета все же необходимо предварительное создание
базы данных, что само по себе (в зависимости от количества и вида
источников) может занять много времени и ресурсов. Поэтому в

8
 Данная классификация характерна для одной из разновидностей баз данных event-анализа – COPDAB
(Conflict & Peace Data Bank).
22
настоящей работе мы, к сожалению, но должны будем ограничиться
только примерными весами по шкале «конфликт-сотрудничество».
    2. Следующий недостаток, является продолжением сильной стороны
метода – увеличение точности измерения не только на качественном, но и
количественном уровне приводит к ситуации когда для каждого примера
веса должны измеряться отдельно и от примера к примеру они
изменяются. Также необходимо понимать, что количественное изменение
более чем качественное подвержено временному изменению, что приводит
к необходимости корректировки модели и учету динамического фактора
развития. И здесь мы переходим к последнему для нашей работы
аналитическому инструменту теории конфликта.
    2.3. Динамический анализ.
    В предыдущих двух видах анализа, мы не учитывали временной
фактор. Теперь нас интересуют правила развития системы во времени. И,
следовательно, отношения между акторами будут пониматься не в
структурном, а в динамическом значении.
    Последнее является важным дополнением, т.к. именно наличие
обратной причинности (обратнопропорциональной связи) в цикле является
причиной конфликтности системы в динамическом смысле. Но «если
система не имеет ни одного цикла, то она не обладает динамическими
свойствами и при любом (!) распределении знаков «+» и «-» может быть
квалифицирована только как бесконфликтная». А если так, то система
может быть конфликтна в структурном смысле (если система состоит из
конфликтных полуциклов) и бесконфликтна в динамическом (нет цикла, а
значит обратной связи).
    Важным условиям изменения системы является наличие внешнего
источника энергии под воздействием которой система могла бы
изменяться.
    Схематично данный процесс изображен на рисунке:
23

                           [x]                  a
                                    A                     B
                                                b
                                     Рис 1.5.
       В данном случае динамической характеристикой будет коэффициент
обратной связи, обозначаемый как R=ab, где система будет конфликтной
при R0.
       При этом коэффициент R колеблется в промежутке между от -1 до 1,
за пределами этого интервала система «становится неустойчивой и любое
даже слабое внутреннее и\или внешнее воздействие может иметь
катастрофические для нее последствия».
       Поэтому в динамическом анализе важными являются понятия
стабильности и линейности протекания процессов в системе.
       Система будет стабильна (устойчива), если и только если для каждого
полученного ею импульса энергии существует предел изменения значений
ее переменных, имеет аттрактор, устойчивое состояние или орбиту,
которую она сама покинуть не может.
       Система будет линейна, если и только если каждое ее состояние
полностью определяется ему предшествующим состоянием.
       В зависимости от соотношения стабильности-нестабильности и
линейности-нелинейности существует три типа конфликтов [Светлов 2003:
18]:
       1)    конфликт-катастрофа – R
24
    3)      стабилизирующиеся конфликты –                -1
25
какой     системе    эти    процессы     протекают:    в      конфликтной   или
бесконфликтной.
    Для    того     чтобы   определить      динамику   «взаимного       влияния»
существуют так называемые трансформационные теоремы. Ранее мы
указали, что системы могут находится только в двух бесконфликтных
положениях – синергизма и антагонизма, а также в двух конфликтных
состояниях системы – антисинергизме и антиантагонизме. При этом
следует допустить, что переменные могут возрастать или уменьшаться на
какую угодно величину. Тогда [Светлов 2003: 24-27]:
    Теорема 1. Все синергетические системы с течением времени и при
непрерывном получении энергии извне только усиливают свой синергизм
и стремятся остаться тем самым бесконфликтными.
    Теорема 2. Все антагонистические системы с течением времени и при
непрерывном получении энергии извне только усиливают свой антагонизм
и стремятся остаться тем самым бесконфликтными.
    Теорема 3. Все антисинергетические системы с течением времени и
при непрерывном получении энергии извне
        1. остаются антисинергетическими и тем самым конфликтными,
           если значения всех коэффициентов обратной связи одинаковы.
        2. превращаются      в   антагонистические,        т.е.   бесконфликтные
           системы, если и только если произведение сильнейших
           коэффициентов обратной связи больше по абсолютной величине
           коэффициента слабейшей связи.
    Теорема 4. Все антиантагонистические системы с течением времени и
при непрерывном получении энергии извне
        1. Остаются антиантагонистическими и тем самым конфликтными,
           если значения всех коэффициентов обратной связи одинаковы.
        2. Превращаются в синергетические, то есть бесконфликтные
           системы, если и только если коэффициент отрицательной связи
26
           по   абсолютной     величине   меньше     произведения    двух
           положительных коэффициентов обратной связи.
         3. превращаются   в   антагонистические,   т.е.   бесконфликтные
           системы, если и только если произведение двух сильнейших
           коэффициентов обратной связи больше по абсолютной величине
           коэффициента слабейшей позитивной связи.
    Данные теоремы являются идеальным отражением протекающих в
системах динамических процессов. Их состоятельность мы проверим в
части посвященной практическому моделирования конфликта. Сейчас же
ограничимся объяснением этих теорем.
    Каждая теорема основывается на соответствующих жизненных
ситуациях. Первые две показывают, что бесконфликтные системы
стремятся поддерживать бесконфликтность максимально длительное
время. Те, кто дружат и ценят дружбу, стремятся максимально
«увеличивать» эту дружбу, а те, кто находится в антагонистических
отношениях, не видят смысла в стремлении менять свое отношение к
противникам на противоположное.
    Две следующие теоремы описывают поведение конфликтной системы
и явно указывают на возможные альтернативные пути к разрешению
конфликта. Этим разрешением в зависимости от весов отношений может
быть сохранение конфликтности, но из-за отсутствия баланса системе
придется переродиться в бесконфликтную. Причем стоит заметить, что от
вида конфликтности системы зависит и набор альтернатив – будет ли это
только     антагонистическое   разрешение    или     еще    возможно   и
синергетическое?
    Если точнее, то в теореме 3 элементы системы находясь в
отрицательной связи друг с другом пытаются найти обоюдовыгодные
союзы для того чтобы объединиться против общего врага отношение к
которому у потенциальных союзников хуже нежели друг с другом. Такая
ситуация указывает на объединяющую функцию конфликта при различных
27
интересах каждого элемента в системе и невозможности объединиться
друг с другом в любом другом случае кроме как в результате конфликта.
    В теореме 4 процессы протекают сложнее, на что указывает большее
число вариантов развития системы. Все будет зависеть от соотношения сил
и отношений между элементами системы.
    Данные теоремы показывают возможные альтернативы, но не
позволяют определить более точный переход системы из одного состояния
в другое. Для этого необходимо дополнить теоремы вероятностным
содержанием и установить следующее правило:
    Для      превращения   конфликтной         (бесконфликтной)      системы   в
бесконфликтную (конфликтную) достаточно изменить веса отдельных
путей в циклах, чтобы для каждой переменной i системы выполнялось
неравенство R>0 (R |a|. Тогда отношение AB должно будет измениться со
временем на положительное и система перейдет в бесконфликтное
состояние.
    Очень простой и наглядный метод позволяет не только смоделировать
ситуацию, но и предложить необходимые действия для изменения
системы, которые могут быть различны и меняться от случая к случаю.
28
Теория же конфликта позволяет не запутаться в анализе ситуации и
наиболее эффективным и рациональным (во всех смыслах) способом найти
пути дальнейшего развития событий.

    Мы        рассмотрели   три    варианта   анализа    конфликта,   которые
попытаемся использовать для моделирования ситуации в Косово во второй
части работы. Однако непосредственно к этому мы, кажется, еще не
готовы перейти, т.к. представленный материал является еще только
формализованным представлением о конфликте, которое теперь требует
содержательного объяснения с точки зрения рассматриваемой в данной
работе проблемы. Сама проблема же затрагивает область государственного
управления и территориального разделения полномочий при наличии
этнической напряженности в регионе. Теоретическим разбором этого мы и
займемся в следующей главе.

    §    3.    Государственное      управление    в     условиях   этнической
напряженности.
    3.1. Институционализация конфликта.
    Этнические конфликты зачастую приводят к нереалистическим
конфликтам       на   полное      уничтожение.    В     условиях    объявления
противоположной стороны абсолютным врагом в ход пускаются (в
зависимости      от   наличия     ресурсов)   самые   жестокие     меры   –   от
террористических актов до геноцида и массовых переселений. И то и
другое мы наблюдали во «взаимоотношениях» сербов и албанцев в Косово
в 1999 году, еще раньше в Боснии и Герцеговине.
    Конечно, если враг абсолютен, то его необходимо уничтожить любой
ценой и эта цена может быть оправданной. Основная характеристика
такого конфликта – иррегулярность и его тотальность. Немецкий философ
Карл Шмитт пишет: «Иррегулярность классовой борьбы ставит под вопрос
не только линию, но и все здание политического и социального порядка»
29
[Шмитт 2007: 83]. Подобное мы можем сказать и об этнических
конфликтах – действия применяемые для его разрешения носят характер,
выходящий за пределы «политического»: абсолютный враг сплачивает, но
заставляет идти на бескомпромиссные меры и вводит совершенно иное
понятие боевых действий, правил и норм.
    Стоило бы теперь задаться вопросом, каким образом абсолютный
конфликт перестает быть таковым? Вопрос является по сути философским,
но и имеет свои практические основания, т.к. рано или поздно придется
сесть за стол переговоров в силу тех или иных причин, как-то: измотаны
силы и борьба до победного не кажется теперь такой уж желанной или в
конфликт вмешивается третья сила. Последний сценарий был реализован в
случае с Косово.
    Теперь, когда абсолютная война прекращена, начинается стадия
институционализации конфликта. В зависимости от того как пройдет этот
период, так в дальнейшем и будут складываться отношения между
противниками.
    Для определения понятия «институт» используем наиболее простое:
институты – это «правила игры» или, выражаясь более формально,
созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют
взаимоотношения между людьми [Норт 1997: 17].
    Итак, институционализация конфликта – это его ограничение при
наличии между сторонами взаимоотношения. В результате этого между
оппонентами появляется возможность предсказать поведение друг друга.
    Ограничения касаются в первую очередь (1) прекращения огня и (2)
раздела сфер влияния, т.е. границ за которыми «враг» не имеет права
осуществлять свою власть. Эти ограничения приводят к состоянию статус-
кво, что приводит к возможности дальнейшего взаимоотношения по
поводу общего будущего.
    Большую роль в институционализации конфликта играет наличие
третьей силы, которая должна обладать двумя признаками: (1) мощные
30
вооруженные силы вместе с опытом урегулирования конфликта и (2)
легитимность в глазах противоборствующих сторон, для того чтобы
«третья сторона» могла применить свою силу и опыт. В современном мире
этим     критериям   соответствуют   только    некоторые     международные
организации – такие как ООН, НАТО, ЕС (при поддержке ООН или
НАТО). Выполнение роли «третьей стороны» только одной страной
сегодня выглядит сомнительно и чревато осложнением конфликта.
    Третья сила может играть роль (1) посредника в процессе переговоров,
может (2) предложить свои «добрые услуги», например, предоставление
своей территории для проведения переговоров. Представители третьей
стороны (3) наблюдают за ходом переговоров, а, в крайнем случае, (4)
выступают в роли арбитра, принимая решения обязательные для
исполнения противоборствующими сторонами [Лебедева 1997: 103-107].
    Решив проблему прекращения огня и налаживания мирной жизни
встает вопрос – что же делать дальше? Наиболее часто используется
тактика сохранения статус-кво, когда за непоколебимую основу берутся
первые     заключенные    договоренности      (тем   более   подкрепленные
решениями или резолюциями третьей стороны). Однако сохранение
статус-кво, как показывает мировая практика, не есть решение проблемы.
Почему – это будет показано на живом примере в практической части, а
сейчас предложим возможные будущие шаги.
    Основой для будущих шагов может быть только продолжение
взаимодействия и развитие для этого соответствующих институтов. Но
возникает закономерный вопрос: поддержание статус-кво и прекращение
огня было вызвано чисто техническим\практическим соображением
(например, введением миротворческих сил и «принуждением» к миру), но
что может подтолкнуть враждующие силы к дальнейшему диалогу и каким
должен быть этот стимул?
    Стоит сделать замечание, что нам нет необходимости разрешать
конфликт, скорее нам необходимо постараться ввести спор в мирное русло
31
и достичь состояния игры без нулевой суммы, когда даже проигравший,
например, «морально», мог бы выиграть в другом – например в
экономическом плане.
    Игры без нулевой суммы в теории конфликта предполагают наличие
общих стремлений и оснований, которые приводят к взаимозависимости
игроков. Используя метафору – все они сидят в одной лодке, и перевернуть
эту лодку не в интересах ни одного из игроков. Следовательно,
необходимы такие «правила игры», которые позволяют реализовать
именно такой сценарий.
    В создании норм могут участвовать и третьи силы, но основная работа
и ответственность должна ложиться на противоборствующие стороны. Но
что может максимально легитимировать данные решения? Видимо,
государство,    ведь     как      уточняет     еще    одно      определение
«институционализация конфликта – это утверждение государством своей
способности     разрешать      конфликт,     той   структурой    институтов
государственной власти, которая представлена в данный текущий момент»
[Государственная политика и управление. Часть I 2006: 319].
    Определение спорное, с одной стороны – отмечается роль государства
в разрешении конфликта, а с другой показывается инертность и
«неизменчивость» государственной машины. А ведь закономерно задать
два вопроса: во-первых, конфликт, как мы указали в прошлых главах,
стимул для изменения системы, а государство может быть одной из ее
частей, следовательно, и ему, возможно, придется измениться под
воздействием дисбаланса. Во-вторых, а если государства нет, но создается
ситуация, когда его необходимо создать с нуля?
    Еще раз подчеркнув важность роли государства в разрешении
конфликта,     мы   перейдем     к   рассмотрению     скорее    «адаптивных
способностей» государства, нежели его статичного состояния. Под такими
«адаптивными способностями» можно понимать, например, теоретические
и практические подходы к управлению государством. Некоторые из них
32
мы рассмотрим в контексте этнического конфликта в следующем
параграфе.
    3.2. Государственное управление и этнический конфликт.
    Сразу необходимо отметить, что для Косово характерен сценарий
создания независимого государства с нуля, поэтому нам необходимо
рассмотреть     именно       не     процесс      приспособления     государства       к
этническому конфликту, а скорее необходимо выяснить, «как должны
быть спроектированы общественные институты, чтобы они могли отвечать
на особые потребности и интересы культурных меньшинств?» [Сморгунов
145].
    Стандартом для сегодняшнего государства является демократическое
и   правовое    государство,        поэтому      нам   необходимо        в     создании
общественных институтов двигаться именно в этом направлении.
    Отличительной          чертой      демократии      можно     считать       наличие
демократичных способов принятие решения. Считается, что «именно воля
народа является единственной основой государственной власти, поэтому
она должна находить свое воплощение в широком участии граждан на всех
этапах разработки и принятия решений» [Кураченкова 2000: 117].
    Понятие «воли народа» является несколько абстрактным, но, тем не
менее, отражает основную суть демократии, но такая демократия скорее
характерна для односоставного общества, чем для многосоставного или
многонационального общества.
    Суть      этой       проблемы      выразил     Лейпхарт     в      своей    теории
сообщественной           демократии.     Он      утверждает,     что      «стабильное
демократическое правление в условиях многосоставного общества хотя и
трудно, но отнюдь не невозможно» [Лейпхарт 1997: 35].
    Главной чертой сообщественной демократии является установка на
взаимодействие       и    соответствующее        поведение     лидеров,      например,
различных этнических групп. Именно сотрудничество элит приводит к
33
возможности установления стабильной демократии и является главной
характеристикой концепции сообщественной демократии.
       Данная    концепция       противостоит        двум     другим      взглядам      на
установление       демократии       в   многосоставном        обществе:      концепции
однородности нации и концепции «центр-переферия» [Лейпхарт 1997: 51-
56].
       Первая предполагает, что для успешного проведения демократизации
общество должно быть гомогенно, а если этого нет, то «национальное
объединение должно стать приоритетной целью и главной задачей для
руководителей развивающихся стран», а для этого необходимо заменить
«первоначальные субнациональные идентификации» на преданность
единой нации. Вторая концепция предполагает такое властное разделение,
при котором центр будет доминировать над многосоставной периферией.
       Вообще сведение различий к общему знаменателю единства нации
является логичным на первый взгляд выходом из ситуации, однако, А.
Лейпхарт предостерегает от такого вида решения проблемы и особенно
предостерегает использовать это в краткосрочной перспективе. Он считает
опасной проведение политики создания единой нации, т.к. «ввиду особой
устойчивости чувства принадлежности к первичным общностям любая
попытка резко ослабить его» может привести к «сплочению внутри
сегментов [многосоставного общества] и даже спровоцировать насилие в
отношении между ними» 9 [Лейпхарт 1997: 58].
       В противоположность выше сказанному сообщественная демократия
не предполагает наличия качественно нового единства, но «включает все
возможные линии разделения». Более того «смысл ее – не в устранении и
не в ослаблении различий между сегментами, а в открытом признании их и
превращении в конструктивные элементы стабильной демократии»

9
  Однако автор окончательно не исключает способ снижения неоднородности общества путем
ассимиляции и приводит его первым в списке, где наряду с этим способом существует еще два –
создание сообщественной демократии и раздел страны по соответствующим границам при
окончательной неудачи.
34
     Поэтому можно сказать, что в теории А. Лейпхарта нет проблемы
окончательного разрешения конфликта в духе его синергетического
разрешения,      но    признается       наличие        возможности      антагонизма       и
конфликтов. Главное на чем сосредоточено внимание – это условия
необходимые для такого способа институционализации, где конфликтные
ситуации приняли бы характер диалога.
     Мы уже указали на главное условие сообщественной демократии –
сотрудничество элит. Существует еще, по крайней мере, три других
условия, наличие которых в той или иной степени способствует
взаимопониманию и доверию элит на основе создания ими т.н. «большой
коалиции» 10 :
     1. Взаимное вето, т.е. «право вето по тем вопросам, когда
меньшинство не может смириться с поражением». Эта поправка смягчает
принцип принятия решений большинством, который в критические
моменты может подвергнуть распаду «большую коалицию».
     Конечно, существуют опасения, что меньшинство может применять
право вето часто и необоснованно и, возможно, поначалу это может
происходить с большей вероятностью, но со временем скорее всего
должно придти понимание того, что в условиях взаимозависимости очень
частое использование права вето может нанести урон и по собственным
интересам.
     2.   Пропорциональность,           как        главный   принцип      политического
представительства и распределения постов в государственный аппарат.
     3. Высокая степень автономности каждого сегмента в управлении
своими внутренними делами.
     Перечисленные характеристики придают стабильность демократии и
показывают в каком направлении нам необходимо двигаться, но остается
вопрос, какими путями будет происходить управление в многосоставном

10
    Как показывает А. Лейпхарт «большая коалиция» может принять различные виды
институционализации – от форм, прописанных в основных законах, до негласных соглашений между
элитами.
Вы также можете почитать