МАЯКОВСКИЙ В ТАТАРСКОМ ЗВУЧАНИИ - Л.Т. ИДИАТУЛЛИНА
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
Л.Т. ИДИАТУЛЛИНА
МАЯКОВСКИЙ В ТАТАРСКОМ ЗВУЧАНИИ
«Десятая муза» – так называют искусство перевода поэзии.
Одним из сложных вопросов теории и практики перевода является вос-
создание звукописи подлинника, которая содержательна и эстетически зна-
чима. «Впечатление, производимое поэзией, обусловлено гармонией смысло-
вого образа и звучащей строки» [8].
Задача переводчика поэзии в том, «чтобы созданная им копия оказывала
на воспринимающего точно такое же действие, какое оказывает оригинал, на-
писанный на чуждом языке» [4].
Однако вести разговор о звуковых совпадениях перевода и оригинала
можно лишь условно, поскольку не может быть абсолютного совпадения ме-
жду эстетическими функциями одних и тех же звуков в разных языках. Путь
переводчика – не повторение звуков подлинника, а поиск соответствий. Как
пишет Е. Поливанов: «Это принцип повтора фонетических представлений. При
этом – в различных случаях – материалом повтора могут быть фонетические
представления самого различного порядка и состава» [9]. Тем или иным зву-
кам или их сочетаниям в одном языке, имеющим эстетические функции, могут
быть найдены эквиваленты в других языках. Поэтому перевод, как правило,
отличается от оригинала по физическим параметрам звуков и их сочетаниям,
воспроизводящим звуковые представления оригинала. При переводе стихо-
творного текста переводчик, опираясь на свойства иного, чем оригинал, языка,
создает новую звуковую организацию текста.
Звукопись обладает различными функциями в тексте, которые уже не раз
подвергались исследованиям. В некоторых из этих функций звукопись, по мне-
нию большинства из них, обязательна для воспроизведения при переводе; в
других – представляет собой инвариантно-вариабельный компонент содержания
и может быть изменена. К примеру, И. Алексеева пишет: «Фонетические особен-
ности, отраженные с помощью графики, являются частью системы худо-
жественных средств, передают эстетическую информацию и входят в инвариант
перевода» [1]. Обязательны с ее точки зрения передача звуковых повторов с
учетом их места и функций, рифм и некоторых других звуковых особенностей
текста. Однако звукоизобразительные повторы (стоящие ближе к понятию зву-
кообраза) при переводе не обязательно могут быть переданы, здесь многое за-
висит от интерпретации текста переводчиком, который может пожертвовать зву-
кописью «во имя других важных средств оформления поэтического текста» [1].
Ф. Мико утверждает, что при переводе «вовсе не обязательно подчинять еди-
ному звуковому образу все стихотворение, но в соответствии с принципом избира-
тельности значения достаточно нескольких наиболее характерных сигналов» [8].
Я. Либерман считает главное для переводчика уяснить цель, которую ста-
вит перед собой поэт, организуя определенным образом звучание стиха.
«Цель эта, – пишет Либерман создание того или иного впечатления, возбуж-
дение у читателя определенных эмоций. Слушая иноязычное произведение,
читатель получает «эмоциональный заряд», обусловленный звучанием чужого
языка». И, при переводе стихотворения, переводчик должен добиваться того,
чтобы у читателя при чтении переводного текста возникло если не такое же, то
близкое впечатление, способствовать созданию такого же эмоциональногонастроя. «И вовсе не обязательно для этого воспроизводить частотность тех
или иных букв». И «передача звучания оригинала в переводе сводится к оцен-
ке и передаче впечатления, производимого на иноязычного читателя. А это,
по-видимому, вполне осуществимо» [3].
Звуковая организация поэзии Маяковского исследована в науке достаточно.
Изучены ее истоки, индивидуальное своеобразие и эстетические функции [10, 11].
Свое отношение к звуковой организации стиха Маяковский выразил своей
статье «Как делать стихи?»: «К технической обработке относится и звуковое каче-
ство поэтической вещи – сочетание слова со словом. Это «магия слов», это –
«быть может, все в жизни лишь средство для ярко певучих стихов», это звуковая
сторона кажется также многим самоцелью поэзии, это опять-таки низведение по-
эзии до технической работы. Переборщенность созвучий, аллитераций и т.п. че-
рез минуту чтения создает впечатление пресыщенности. Например, Бальмонт:
Я вольный ветер, я вечно вею,
Волную волны и т.д.
Дозировать аллитерацию надо до чрезвычайности осторожно и по воз-
можности не выпирающими наружу повторами. Пример ясной аллитерации в
моем есенинском стихе – строка:
Где он, бронзы звон или гранита грань…
Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для еще большей подчеркну-
тости важного для меня слова. Можно прибегать к аллитерации для простой
игры словами, для поэтической забавы, старые (для нас старые) поэты поль-
зовались аллитерацией главным образом для мелодичности, для музыкаль-
ности слова, и поэтому применяли часто наиболее для меня ненавистную ал-
литерацию – звукоподражательную…» [7]
«Отношение Маяковского к звуковой стороне слова, – пишет Н. Харджиев,
– во многом определяются эстетикой футуристов. Установке символистов на
музыкальную аллитерацию футуристы противопоставили свое понимание
«фактуры слова» и начали широко применять аллитерацию шумовую (со зву-
ками ж, ш, х, ц, ч)» [10].
По словам Харджиева «уже в раннем творчестве Маяковского система
звуковых повторов строилась на принципах диаметрально противоположных
аллитерационной системе Бальмонта – Северянина и приближалась к системе
звуковых метафор, которую разрабатывал…Велемир Хлебников» [10].
М.П. Штокмар в книге «Рифма Маяковского» пишет о звуковых повторах
внутри стихотворных строк поэта: «Они (звуковые повторы) выделяют слова,
объединенные звуковыми соответствиями, служат своего рода звуковым кур-
сивом для вложенного в них смысла, а иногда рождают новые, неожиданные
ассоциации между значениями слов [11].
Штокмар, таким образом, выделил существенный элемент в звуковой по-
этике Маяковского. Созвучия внутри строки часто оказываются у него звуковой
подготовкой рифмы. Решающие элементы рифменного созвучия намечаются
уже в словах, предшествующих рифме, вследствие чего звучание рифмы уси-
ливается. О том, насколько был важен для Маяковского отмеченный поэтиче-
ский прием и как он добивался его конкретной реализации, поэт говорил в сво-
ей известной статье «Как делать стихи?»
Переводчики поэзии В. Маяковского на татарский язык сталкивались прак-
тически со всеми переводческими проблемами, отмеченными выше. Именно
перевод звукового своеобразия стихотворений русского поэта оказался, пожа-
луй, наиболее сложной и не часто решаемой задачей.В научной литературе проведено подробное сопоставительное исследо-
вание фонетических систем русского и татарского языков. Выявлены их сход-
ства и отличия.
В каждом из этих языков имеются звуки, которые отсутствуют в другом.
Некоторые звуки имеются только в русском (ц, щ), а некоторые только в та-
тарском языке (ə, ө, җ, ң, һ, ү). Важное отличие – количественное. В татарском
языке 12 гласных фонем, в русском вдвое меньше – 6, система татарских со-
гласных фонем насчитывается 28, а система русских фонем всего 22 единицы.
В системе гласных фонем в татарском языке четко выделяются гласные
заднего ряда а, о, у, и гласные переднего ряда ə, ө, ү, что составляет специ-
фику татарского языка, а система согласных, состоящая из парных мягких и
твердых фонем, – специфику русского языка в области фонетики.
Фонетические системы татарских и русских языков также имеют значи-
тельные расхождения. Одним из основных различий является наличие в та-
тарском языке фонем, отсутствующих в русском языке. Система гласных фо-
нем в татарском языке более поляризирована, т.е. гласные фонемы переднего
и заднего ряда резко противопоставлены друг другу. С этим явлением связан
один из основных законов фонетики татарского языка – закон сингармонизма.
Второе важное отличие систем гласных фонем – количественное. В татарском
языке 12 гласных фонем, в русском вдвое меньше – 6. Третье различие каче-
ственное. За исключением заимствованных из русского языка фонем, все ос-
тальные не совпадают и качественно различаются между собой, несмотря на
их кажущуюся близость. В системе согласных фонем также имеются принци-
пиальные отличия. Во-первых, более широкий диапазон образования татар-
ских согласных фонем по сравнению с русскими. Во-вторых, количественное
различие, которое заключается в том, что система татарских согласных фонем
насчитывает 28, а система русских фонем всего 22 единицы.
Одним из наиболее характерных особенностей тюркских языков вообще и
татарского языка в частности является гармония гласных, или сингармонизм.
В татарском языке в одном слове могут сочетаться только звуки одно-
родные, т.е. или исключительно гласные переднего ряда и мягкие согласные,
или исключительно гласные заднего ряда и твердые согласные. Согласно за-
кону сингармонизма в собственно татарских словах невозможны такие сочета-
ния звуков, как в русских словах пила, пальма, где употребляются, как твердые
и мягкие, так и гласные переднего и непереднего ряда [2].
Существующие различия в фонетических системах двух языков создают
трудности для передачи звучания поэзии Маяковского на татарском языке.
Анализ переводов произведений поэта показывает, что звуковая органи-
зация оригинала далеко не всегда находит адекватное отражение в них, в ча-
стности не передаются звуковые повторы внутри стиха, звукоподражание и
некоторое другие. Правда, встречаются и удачные в этом плане переводы.
А. Схак переводит стихотворение Маяковского «Хорошее отношение к
лошадям» [5], воспроизводит звукопись оригинала средствами фонетики та-
тарского языка.
Били копыта. Тояклар бəрəлəр.
Пели будто: җырлыйлар, əйтерсең:
– Гриб. – Кырып.
Грабь. Карап.
Гроб. Кырык.
Груб. – Карак.И С. Баттал при переводе поэмы «Владимир Ильич Ленин» [4] находит
звуковые соответствия
Город грабил, Шəһəр кассалар корсагын
греб, пултайтып
грабастал hаман талавында,
глыбил көрəвендə,
пуза касс кармалавында
Нередко татарские переводчики передают «шумовую» аллитерацию Мая-
ковского повторяя в своих текстах звуки оригинала.
Мы распнем Кəгазь битендə
карандаш на листе, корбан итербез
карандашны.
чтобы шелест страниц, Кəгазь битлəре кыштырдавы,
как шелест знамен, байрак кыштырдавыдай,
надо лбами еллар мангае өстендə
годов шелестел. кыштырдасын
(«Хорошо!», пер. А. Давыдов)
При анализе переводов произведений Маяковского на татарский язык на-
ми был выявлен целый спектр приемов, использованных переводчиками для
воспроизведения звуковых особенностей оригинала.
1. Повтор звуков оригинала или части из них (А. Давыдов – «Сергею Есе-
нину»).
2. Повторы, основанные на фонетических закономерностях татарского
языка и представляющие собой лишь аналогии повторов в текстах Маяков-
ского. Они основаны на том, чтобы вызвать в сознании татарского читателя
примерно такие же «фонетические представления» (по терминологии Е. Поли-
ванова), какие звуковые повторы Маяковского вызвали у русских читателей.
Такого типа повтор имеется в большинстве татарских переводов Маяковского
(С. Баттал – «Владимир Ильич Ленин», А. Файзи – «Казань» и др.).
3. Усиление повторов при переводе (А. Давыдов – «Хорошо!»)
4. Возникновение повтора там, где в оригинале их нет, а также переме-
щение повторов с мест, занимаемых ими в оригинале (А. Давыдов – «Облако в
штанах»).
Однако нередки случаи, когда переводчик не обращается к звуковым эф-
фектам оригинала.
В. Маяковский широко использовал богатые звуковые ресурсы русского
языка. Он одновременно выступил новатором в области стихотворной техники,
предложил новые пути активизации звука в стихе, повышения его эстетических
функций. Переводы Маяковского на татарский язык, рассмотренные на основе
звукового их сопоставления, позволяет расширить представления и взаимо-
действии татарской и русской литературы.
Литература
1. Алексеева И.С. Введение в переводоведение: учеб. пособие для студ. филол. и лингв.
фак. высш. учеб. заведений / И.С. Алексеева. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: Из-
дательский центр «Академия», 2004. 352 с.
2. Валиуллина З.М. Сопоставительная грамматика русского и татарского языков / З.М. Валиу-
ллина. М.,1968. 126 с.
3. Либерман Я.Л. Как переводят стихи (заметки о переводе еврейской и не только еврейской
поэзии) / Я.Л. Либерман. Екатеринбург: Изд-во Уральского гос. ун-та. 1995. 90 с.4. Лозинский М. Искусство стихотворного перевода / М. Лозинский // Перевод – средство вза-
имного сближения народов. М.: Прогресс, 1987. С. 91-106
5. Маяковский В.В. Владимир Ильич Ленин (на тат. яз.) / В.В. Маяковский. Казань: Татгос-
издат, 1947. 124 с.
6. Маяковский В.В. Избранные стихи и поэмы (на тат. яз.) / В.В. Маяковский. Казань: Таткни-
гоиздат, 1968. 219 с.
7. Маяковский В.В. Как делать стихи // Сочинения: в 2 т. / В.В. Маяковский. М.: Художеств. лит.,
1988. Т. 2. С. 664-703.
8. Мико Ф. Передача звучания при переводе лирической поэзии / Ф. Мико // Поэтика пере-
вода. М.: Радуга, 1988. С. 124-136.
9. Поливанов Е.Д. Общий фонетический принцип всякой поэтической техники / Е.Д. Полива-
нов // Вопросы языкознания.1963. № 1. С. 99-112.
10. Харджиев Н.И. Статьи об авангарде: в 2 т. / Н.И. Харджиев. М.: RA, 1997. Т. 2. 320 с.
11. Штокмар М.П. Рифма Маяковского / М.П. Штокмар. М.: Советский писатель,1958.148 с.
ИДИАТУЛЛИНА ЛЕЙСАН ТАГИРОВНА родилась в 1982 г. Окончила Казанский государ-
ственный университет. Аспирантка кафедры сопоставительной филологии и межкультур-
ной коммуникации Казанского университета. Область научных интересов – сопостави-
тельное литературоведение и переводы. Автор 8 научных публикаций.Вы также можете почитать
