ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией ...
←
→
Транскрипция содержимого страницы
Если ваш браузер не отображает страницу правильно, пожалуйста, читайте содержимое страницы ниже
ХРУПКАЯ СИЛА
МИГРАЦИИ:
потребности и права женщин и девочек Республики Таджикистан
и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией
Правительство США
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. Исследование потребностей и прав затронутых миграцией женщин и девочек из Таджикистана и Кыргызстана был подготовлен группой экспертов ПИЛ Ресерч Компани при поддержке миссий МОМ в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане. Миссия МОМ в Казахстане, Субрегиональный ко- ординационный офис МОМ по Центральной Азии (МОМ ЦА) – осуществляла общее руководство и координацию проекта. Исследование осуществлено в рамках проекта МОМ «Реагирование на миграционные потоки путем наращивания потенциала в Центральной Азии», Фаза IV, финансируемого Бюро по делам народона- селения, беженцев и миграции Правительства США (БНБМ-НММ США). В своей деятельности МОМ всецело придерживается принципа, согласно которому гуманная и упо- рядоченная миграция должна приносить пользу мигрантам и обществу. Будучи межправительствен- ной организацией, МОМ работает вместе со своими партнерами в международном сообществе в целях решения оперативных задач в области миграции, содействия пониманию вопросов, связанных с миграцией, стимулирования социально-экономического развития через миграцию и защиты чело- веческого достоинства и благосостояния мигрантов. Издатель: Международная организация по миграции (МОМ), Субрегиональный координационный офис по Центральной Азии, Казахстан. Эл. почта: iomalmaty@iom.int. © Международная организация по миграции (МОМ), 2018 Фотография на обложке: Эльор Нематов. Все права защищены. Никакая часть данной публикации не может быть воспроизведена, сохране- на в информационно-поисковых системах или передана в любой форме или любыми средствами, будь то электронными, механическими, с помощью фотокопирования, звукозаписи или любыми иными способами, без предварительного письменного разрешения издателя. Представленные в данном отчете результаты исследования, толкования и выводы не обязательно отражают точку зрения МОМ.
ХРУПКАЯ СИЛА
МИГРАЦИИ:
потребности и права женщин и девочек Республики Таджикистан
и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией
Правительство США
ВЫРАЖЕНИЕ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ
Авторы выражают глубокую признательность всем, благодаря кому
стало возможным создание этого отчета. Прежде всего, мы благода-
рим партнеров из органов государственной власти Кыргызстана и Тад-
жикистана за их поддержку в сборе и анализе полевых данных этого
независимого исследования. Перед началом исследования экспертная
команда имела возможность обсудить и валидировать методологию,
подходы и инструменты исследования с должностными лицами соот-
ветствующих государственных органов Кыргызстана и Таджикистана,
партнерами из организаций гражданского общества и экспертами по
вопросам миграции. Мы также благодарим представителей государ-
ственных органов, неправительственного сектора и других партнеров
по развитию из всех вовлеченных стран, которые активно участвова-
ли в обсуждениях выводов и рекомендаций исследования в рамках
семинара по валидации выводов исследования, состоявшегося в июле
2018 года в городе Душанбе, Таджикистан.
Отчет подготовлен ведущим автором Гульнарой Ибраевой и
Гульфией Абдуллаевой в сотрудничестве с коллективом экспертов, в
состав которого вошли: Мехригуль Аблезова (Кыргызстан), Гульнора
Бекназарова (Таджикистан).
Наша искренняя признательность Мадлен Ривз, профессору Уни-
верситета Манчестер (Великобритания), за бесценный вклад в ис-
следование и поддержку во всех методологических обсуждениях.
Мы благодарим за вклад и поддержку д-ра наук Дамиру Умет-
баеву, которая была основным двигателем всего исследователь-
ского проекта. Наша особая благодарность – Наргис Азизовой,
Программному специалисту Регионального отделения Структуры
«ООН-женщины» для государств Европы и Центральной Азии и экс-
пертам из Кыргызстана – Анаре Молдошевой, Эсеналиевой Гульжан и
Зауре Сыдыковой, – за ценные комментарии и поддержку в написа-
нии отчета. Мы также глубоко признательны группе полевых исследо-
вателей в Кыргызстане и Таджикистане, которыми была проведена ко-
лоссальная работа и сделан огромный вклад в этот исследовательский
проект. Авторы выражают признательность за коллективный труд
переводчику и редактору английской версии отчета Мэтью Науману
(Великобритания).
Наконец, мы хотели бы поблагодарить миссии МОМ и Структуру
«ООН-женщины» за оказанное содействие в реализации проекта,
предоставленную редакторскую поддержку, логистическое обеспе-
чение и финансирование семинара по валидации результатов иссле-
дования: Субрегиональное координационное бюро МОМ для Цен-
тральной Азии: Дамира Уметбаева, Светлана Жасымбекова, Алия
Кожахметова и Фаридун Икромов; Региональное отделение структу-
ры «ООН-женщины» для государств Европы и Центральной Азии, а
также офис «ООН-женщины» в Таджикистане: Наргис Азизова, Ви-
лоят Мирзоева, Диана Исмаилова и Бону Шамбизода; МОМ Кыргыз-
стан: Бермет Молдобаева, Нурбек Омуров и Салават Бактыбек кызы;
МОМ Таджикистан: Бахром Рахматжонов, Азиза Синдарова, Мохира
Файзуллоева, Гульчехра Ибрагимова и Зебигуль Шехова; МОМ Узбе-
кистан: Санжарбек Тошбаев; Региональное бюро МОМ для Юго-Вос-
точной Европы, Центральной Европы и Центральной Азии, Вена:
Таня Дедович и Майкл Ньюсон; Штаб-квартира МОМ в Женеве, Ко-
ординационный отдел по гендеру: Ли Кантоул.
2
Оглавление
Введение..........................................................................................................................5
Цель исследовательского проекта.......................................................................... 5
Методология исследования......................................................................................... 6
Методы исследования....................................................................................................... 6
Ограничения исследования:........................................................................................ 7
Глава 1. Контекст центральноазиатской трудовой миграции
и гендерные аспекты.................................................................................................8
1.1. Экономические аспекты трудовой миграции и гендерная
специфика........................................................................................................................ 8
1.2. Политические аспекты трудовой миграции и гендерная
специфика..................................................................................................................... 12
1.2.1. Дискурс безопасности......................................................................... 12
1.2.2. Медиа дискурсы........................................................................................ 15
1.2.3. Документирование детей и женщин....................................... 16
1.3. Социально-культурные аспекты трудовой миграции и
гендерная специфика.......................................................................................... 18
Глава 2. Инфраструктуры миграции................................................................ 21
2.1. Регулирующие (компоненты) инфраструктуры............................. 22
2.2. Коммерческие (компоненты) инфраструктуры.............................. 26
2.2.1. Занятость......................................................................................................... 26
2.2.2. Жилье................................................................................................................. 27
2.2.3. Документирование................................................................................. 28
2.2.4. Бакчы кыз (девочки – няни)............................................................. 29
2.3. Технологические (компоненты) инфраструктуры......................... 31
2.3.1. ИКТ как инфраструктура миграции.......................................... 31
2.4. Гуманитарные (компоненты) инфраструктуры................................ 32
2.5. Культурные (компоненты) инфраструктуры...................................... 35
Глава 3. Социальный капитал мигрантов..................................................... 36
3.1. Социальные сети до миграции, во время миграции и по
возвращению из миграции............................................................................. 36
3.2. Браки и брачные стратегии. Разводы..................................................... 43
3.3. Насилие в семьях.................................................................................................... 48
3.4. Доверие......................................................................................................................... 52
Глава 4. Интеграция и реинтеграция.............................................................. 55
Выводы исследования............................................................................................ 59
Рекомендации исследования............................................................................. 64
Приложения................................................................................................................ 65
Приложение 1. Список литературы на русском языке....................... 65
Список литературы на английском языке............... 67
Приложение 2. Инструментарий исследования...................................... 68
3
Используемые аббревиатуры и сокращения:
ВШЭ Высшая школа экономики
ГБАО Горно-Бадахшанская автономная область (Таджикистан)
ГСМ Государственная служба миграции КР
ЕАЭС Евразийский экономический союз
ЕС Европейский союз
ЗАГС Запись актов гражданского состояния
ИГИЛ Исламское Государство (ранее: Исламское Государство Ирака и Леванта)
ИКТ Информационно коммуникационные технологии
КР Кыргызская Республика
КФХ Крестьянские фермерские хозяйства
МВД Министерство внутренних дел
МОМ Международная организация по миграции
НПА Нормативно правовой акт
НПО Неправительственная организация
ОАЭ Объединенные Арабские Эмираты
РК Республика Казахстан
РТ Республика Таджикистана
РФ Российская Федерация
СМИ Средства массовой информации
СНГ Содружество независимых государств
ФГД Фокус групповая дискуссия
ФМС РФ Федеральная миграционная служба Российской Федерации
ЦА Центральная Азия
ЦОН Центр обслуживания населения
ЧАЗ Частное агентство занятости
ЮНИСЕФ Детский Фонд ООН
FIFA Международная Федерация по футболу (Federation Internationale de Football
Association)
4 Используемые аббревиатуры и сокращенияВведение
Такие понятия, как мигрант, интеграция, мультикультурализм, возвратная миграция и другие во-
шли в нашу жизнь не так давно, но, кажется, мы знали их всегда, понимаем их значение, более
того, зачастую используем эти понятия для описания реальности. Например, сегодня молодые
бишкекчане или душанбинцы1 одинаково остро реагируют на то, что их города стремительно
заполняют сельчане – мигранты, и как они негативно меняют облик обеих столиц. При этом
упускается из виду, что в 80-е годы в этих городах представители этнических групп, называемых
титульной нацией, составляли соответственно 22,9% и 31,6%, и что большинство сегодняшних
«городских» жителей еще вчера «понаехали».
В своей книге «Интеграция мигрантов. Концепции и практики» российский ученый В.Малахов
дестабилизирует ключевые миграционные термины, говорит о неоднозначности каждого из них2 .
Совершенно солидарную позицию занимает и исследователь И.Плюгина, заявляя, что в между-
народном праве до сих пор не сформулировано определение термина мигрант, а в правоприме-
нительной практике разных стран мира различаются три основных критерия, применяемых для
определения мигранта: место рождения, гражданство и место проживания. Каждый из критериев
также проблематичен и изменчив, что легко может продемонстрировать статус кыргызов и тад-
жиков (старше 30 лет) в Москве: рожденные некогда в едином государстве под названием Со-
ветский Союз, граждане двух суверенных ныне государств Кыргызстан и Таджикистан являются
иммигрантами в бывшей столице своей родины.
Исследователи П.Лисицын и М.Ермакова в статье «Кто такой мигрант? Еще раз к вопросу о ба-
зовых социологических характеристиках»3 резюмируют свой анализ выводом: «мигранты – это
не сущности в мире, это точка зрения на мир. Исходя из такого подхода, исследовать мигрантов
надо не как группу, а как категорию, задавая ключевые исследовательские вопросы: «Кто форми-
рует эту категорию?», «Как и для чего создается эта категория?», «Как категория институциона-
лизируется?» и «К чему приводит эта институционализация?»4
Цель данного исследовательского проекта: изучить положение женщин и дево-
чек, затронутых миграцией в Кыргызстане и Таджикистане, определить и проанализировать
их уязвимость и потребности, а также институциональную, политическую и социальную сре-
ду в которой они находятся, для дальнейшей разработки политик и программ деятельности
стран-участниц в сфере миграции. Особенным фокусом исследования является изучение вы-
зовов реинтеграции имевших опыт миграции женщин и девочек после их возвращения на
родину, и проблем адаптации женщин и девочек из семей мигрантов после возвращения их на
родину.
Как и почему возникла необходимость различения категории затронутых миграцией женщин и
девочек из Кыргызстана и Таджикистана? Насколько оправдано объединение в такой категории
женщин и девочек, кто имел опыт личной миграции, и кто, являясь членом семьи трудовых ми-
грантов, оставался на родине? Возможно ли увидеть за отдельными траекториями разнородных
судеб, затронутых миграцией женщин и девочек из Кыргызстана и Таджикистана схожие по-
требности и проблемы, достижения и возможности? Эти и другие критические вопросы легли в
основу настоящей публикации.
Для ответа на исследовательский вопрос в настоящем отчете был проведен обзор трендов изме-
нений в положении и потребностях затронутых миграцией женщин и девочек из Кыргызстана и
Таджикистана, а также изучен характер влияния и роль инфраструктур миграции на траектории
судеб женщин и девочек.
1 Бишкек – столица Кыргызской Республики, Душанбе – столица Республики Таджикистан http://www.demoscope.ru/weekly/2016/0677/
analit04.php#_ftnref; Энциклопедия. / Главный научный редактор Диноршоев М. Д.. — Душанбе: Главная научная редакция Таджик-
ской Национальной Энциклопедии, 2004. — С. 22. — 132 с. — ISBN 5-89870-071-4.
2 http://www.liberal.ru/upload/files/Malahov_pp1-40.pdf
3 Современные проблемы транснационализма и миграции. Т.2, стр. 28 http://tandem.spbu.ru/publications/
4 Там же.
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек
Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. 5Методология исследования Основной методологической рамкой изучения был выбран теоретический подход инфраструк- тур миграции, который означает систематически взаимосвязанные технологии, учреждения и субъекты, которые создают и обеспечивают условия и режимы мобильности для разных ка- тегорий людей. То есть подход призван продемонстрировать, как разные компоненты инфра- структур миграции влияют именно на миграционное поведение и практики разных женщин и девочек из Кыргызстана и Таджикистана, затронутых миграцией. Наиболее ценной в данном теоретическом подходе представляется установка, что миграци- онные стратегии мужчин и женщин из разных стран и страт – являются не результатом их воли и желаний или рационального выбора. Напротив, траектории мобильности и судьбы мигрантов как женщин, так мужчин определяются специфическими комплексными конфигу- рациями тех самых инфраструктур миграции – законодательными системами и процедура- ми документирования граждан и не граждан, коммуникационными и транспортными инфра- структурами, миграционными брокерами всех типов и статусов, культурными практиками и социальными сетями. Методы исследования Для обеспечения полноты и надежности данных, собранных в ходе исследования, была раз- работана методология, включающая качественные и количественные методы сбора и анализа информации. В частности, были применены следующие методы: a) кабинетное исследование, б) анализ политик, в) экспертные интервью, г) фокус групповые дискуссии, д) глубинные интервью и е) контент анализ. Целью кабинетного исследования было выявление пробелов в области прав, потребностей и уязвимости женщин и девочек, затронутых миграцией в Кыргызстане и Таджикистане, через анализ документов и статистики. Компонент анализа политик в исследовании включил в себя анализ государственной политики, стратегических программ, национальных планов действий, государственных расходов нормативных документов в соответствующих секторах. Всего было проведено 30 полуструктурированных интервью (по 15 в каждой стране) с представителями государственных организаций, местных органов власти, организаций гражданского общества, международных организаций, профсоюзов и других релевантных структур. Экспертные интер- вью позволили узнать мнение экспертов о пробелах в услугах и программах, и получить реко- мендации для действий на местном, национальном и региональном уровнях в целях снижения уязвимости женщин и девочек. В рамках исследования было проведено 40 ФГД (по 20 ФГД в каждой стране) в поселениях с наиболее высоким уровнем внешней миграции. ФГД позволили получить глубинную информа- цию о потребностях и уязвимости женщин и девочек мигранток или затронутых миграцией в Кыргызстане и Таджикистане. Общее количество участников ФГД в Кыргызстане составило 203, в Таджикистане – 164. Глубинные интервью позволили получить глубинную информацию о потребностях и уязвимости женщин и девочек, затронутых миграцией, а также субъективное восприятие факторов, влияющих на уязвимость. Всего было проведено 10 глубинных интервью: по 5 в каждой стране. Исследование основывается на сочетании качественного и количественного контент-анализа статей, опубликованных в ведущих медиа обеих стран. Исследовательской группой был прове- ден анализ медиапродуктов 6 ведущих онлайн информационных агентств в Кыргызстане, таких как: www.24.kg, kaktus.media.kg, akipress.org, www.kabar.kg, www.azattyk.org, www.sputnik.kg, и 5 в Таджикистане – avesta.tj, sputnik.tj, www.asiaplus.tj, muhojir.info, rus.ozodi.org, опубликованных за период с 1 мая 2017 года по 31 мая 2018 года. Контент-анализ был проведен аналитиками на нескольких языках – на оригинальном языке публикации и русском языке. 6 Введение
Диаграмма 1. Социально демографические характеристики респондентов в КР.
Имеют миграционный опыт Не имеют миграционный опыт
работали не работали жены / опекуны дочери
Всего 105 20 59 19
Возраст, в среднем 39 41 45 18
Семейный статус Не замужем 19 2 1 18
Замужем 58 15 53 1
Разведена / вдова 28 3 5 0
Финансовое Хватает на еду и одежду 42 11 24 3
положение семьи Недостаточно для покупок 56 6 32 16
Можем купить дорогие вещи 7 3 3 0
Образование Среднее (вкл незаконченное) 37 4 25 12
Средне специальное 30 6 13 4
Высшее (вкл незаконченное) 38 10 21 3
Диаграмма 2. Социально демографические характеристики респондентов в РТ.
Имеют миграционный опыт Не имеют миграционный опыт
работали не работали жены / опекуны дочери
Всего 86 14 51 13
Возраст, в среднем 40 45 44 24
Семейный статус Не замужем 4 0 1 3
Замужем 47 10 44 9
Разведена / вдова 35 4 6 1
Финансовой Хватает на еду и одежду 53 10 25 9
положение семьи Недостаточно для покупок 27 3 23 4
Можем купить дорогие вещи 6 1 4 0
Образование Среднее (вкл незаконченное) 37 7 30 5
Средне специальное 17 4 10 5
Высшее (вкл незаконченное) 32 3 11 3
Ограничения исследования
Настоящее исследование основано на качественной стратегии сбора данных и не отвечает требо-
ваниям репрезентативности. Основная доля респондентов исследования представила опыт трудо-
вой миграции в Россию и Казахстан. Также и источники информации в виде статистики и исследо-
вательских данных преимущественно представляют ситуацию в миграционной сфере и положение
трудовых мигрантов из Кыргызстана и Таджикистана в этих странах назначения. Опыт кыргызстан-
цев и таджикистанцев в расширяющемся ареале трудовой миграции (Турция, Корея, Италия, ОАЭ
и другие страны) пока очень скудно представлен в научной литературе и данных статистики.
В рамках настоящего исследования, благодаря проведенному в июне форуму кыргызских ди-
аспор, нам удалось провести несколько интервью с трудовыми мигрантами из Кыргызстана со
всех уголков мира. Однако, в большей части эти интервью отражают интересы лидеров диаспор.
Кроме того, исследование не имело возможности проведения интервью с представителями тад-
жикских диаспор.
Также к ограничениям исследования можно отнести и несистематичность изучения публичного
дискурса о трудовой миграции из Кыргызстана и Таджикистана в России.
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек
Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. 7Глава 1. КОНТЕКСТ
ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЙ ТРУДОВОЙ
МИГРАЦИИ И ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ
Изучение трудовой миграции традиционно и преимущественно рассматривается в контексте
международных экономических отношений, во взаимосвязи с различными процессами и явле-
ниями экономической жизни современного общества.
Большой массив исследовательской литературы о трудовой миграции также посвящается изу-
чению изменений законодательства и других политико-правовых аспектов контекста миграции,
а также изменению социальных и культурных норм и отношений. Исследовательская традиция
в изучении контекстов трудовой миграции в разной степени учитывает гендерную специфику:
как правило, изучение экономического контекста трудовой миграции гендерно безразлично, по-
литико-правовой контекст зачастую не видит даже людей в целом, а социальный и культурный
контексты, напротив, в значительной степени представляют особенности трудовой миграции
для мужчин и женщин.
В данной главе представлен краткий обзор «включения» женской проблематики в тот или иной
аспект контекста трудовой миграции.
1.1. Экономические аспекты трудовой миграции и гендерная специфика
Еще семь-десять лет назад наибольшая доля исследований, касающихся трудовой миграции из Кыр-
гызстана и Таджикистана в Россию была посвящена экономической и социально-экономической
тематике, прежде всего, изучению феномена трудовой миграции и роли трансфертов в форми-
ровании доходов большей части населения, социальных и экономических последствий трудовой
миграции на семьи и их благосостояние.
Внимание к денежным переводам мигрантов понятно: трансферты в экономике миграции играют
едва ли не первостепенную роль, за этим явлением стоят не только значительные масштабы мигра-
ции, но и серьезные социально-экономические, демографические и даже политические послед-
ствия как для стран происхождения мигрантов, так и принимающих их государств. Например, по
данным Всемирного банка, объем денежных переводов в республики Центральной Азии только из
России в 2013 году достиг 13,5 миллиардов долларов, при этом Таджикистан и Кыргызстан заняли
первое и второе места в мировом рейтинге стран по доле денежных переводов к объему страно-
вых ВНП с показателями 52% и 31% соответственно5. В 2017 году трансферты мигрантских денег
составили 35% и 31% внутреннего валового продукта Кыргызстана и Таджикистана соответ-
ственно6.
Несмотря на высокую значимость денежных переводов от мигрантов для их семей, государ-
ство и общество не имеет учета кто именно и сколько зарабатывает. Учет гендерного вклада в
трансферты зачастую объективно и не возможен в силу специфики положения женщин на рынке
труда: их вовлеченность в теневой, неформальный сектора препятствует измерению их доходов
и вклада в экономическое развитие обеих стран (приема и отправки).
Более того, как отмечается в пособии «Методические подходы к исследованию трудовой мигра-
ции из стран СНГ в Россию: гендерный аспект», помимо сложностей учета экономического вклада
женщин, преимущественно занятых в «сервисной экономике», невидимым и неизмеримым остает-
ся женский вклад в виде репродуктивного труда в мигрантских семьях, не определены масштабы
занятости и доходов женщин мигранток в индустрии развлечений и сексуальных услуг7.
5 http://www.stanradar.com/news/full/22702-trudovaja-migratsija-iz-tsentralnoj-azii-v-rossiju-v-kontekste-ekonomicheskogo-krizisa-ch1.html
6 https://kaktus.media/doc/378950_kyrgyzstan_mirovoy_lider_po_perevodam_migrantov_v_strany._v_2017_m_ perevedeno_25_mlrd.html со
ссылкой на источник НБКР.
7 Малышева М. Методические подходы к исследованию трудовой миграции из стран СНГ в Россию: гендерный аспект. М., 2008, стр. 6.
8 Глава 1. Контекст центральноазиатской трудовой миграции и гендерные аспектыДиаграмма 3. Изменение объемов трансфертов из РФ трудовых мигрантов из РТ и КР
60 Таджикистан Кыргызстан
50
40
30
20
10
0
2013 2017
Структура занятости таджикских и кыргызстанских женщин в миграции, согласно результатам
исследований, существенно различается: среди женщин из Таджикистана больше распростране-
на стратегия следования в миграцию за «кормильцем» в качестве члена семьи, а для женщин из
Кыргызстана больше характерна «самостоятельная» и активная роль участницы миграции.
Оценить «удельный вес» работников – трудовых мигранток из Таджикистана и Кыргызстана в
секторах российского рынка труда не представляется возможным, есть лишь выборочные обсле-
дования по представленности центральноазиатских работниц в целом:
Таблица 1. Сферы занятости трудовых мигрантов – женщин в России, %
Сфера услуг, всего 42%
В том числе:
Общественный сервис 21
Частные услуги на дому 6
Уборка 7
Услуги ЖКХ 8
Торговля 33
Строительство и ремонт 8
Промышленность 5
Другое 12
Итого 100
Источник: Тюрюканова, 2011
Специализированное на трудовых мигрантках в Российской Федерации исследование Тюрюка-
новой и ее коллег показало, что в таких сферах труда, как домашние услуги и торговля, женщины
из СНГ работают в основном по частному найму, а в образовании, здравоохранении и промыш-
ленности работают преимущественно в организациях или на фирмах.
Российские исследования показывают, что размеры оплаты труда работников варьируются по от-
раслям: более высокооплачиваемые сотрудники – специалисты, занятые в образовании и здраво-
охранении8, доля которых среди мигранток из Кыргызстана и Таджикистана ничтожно мала. Затем
следуют домашние работники – няни, сиделки, но их режим труда, защищенность прав остаются
скрытыми для исследователей. Меньше всего заработок у женщин, занятых в ЖКХ, сельском хо-
зяйстве и у уборщиц. Именно эти трудовые ниши наиболее представлены среди кыргызстанок и
8 Карачурина Л., Мкртчян Н. Женщины – мигранты из стран СНГ в России: трудовые права и практики. // Тюрюкановские чтения.
2012, стр. 79.
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек
Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. 9таджикистанок в миграции. В частности, согласно специализированному исследованию под ру-
ководством Тюрюкановой, в секторе уборки работает каждая пятая женщина из Кыргызстана.
Исследование сообществ трудовых мигрантов в Екатеринбурге в 2012 году показало, что таджичек
в нише уборки еще больше: почти каждая третья работница заявила, что работает уборщицей.
Таблица 2. Структура занятости женщин – трудовых мигрантов по формам занятости, %
В организации, По найму, у
Свой бизнес
на фирме частного лица
Строительство 49 46 4
Торговля 34 54 10
Промышленность 83 14
ЖКХ 62 36
Услуги, за исключением домашних 52 43 3
Образование 82 18
Здравоохранение 100
Домашние услуги 13 79 4
Уборка 68 31
Источник: Тюрюканова, 2011
Таблица 3. Гендерные аспекты занятости трудовых мигрантов в Екатеринбурге
Кыргызстан Таджикистан
Мужчины (N=200) Женщины(N=200) Мужчины (N=200) Женщины(N=200)
Продавец 18,5% Продавец 43,0% Строитель 19,5% Продавец 29,5%
Водитель 16,5% Уборщица 14,0% Разнорабочий 16,5% Уборщица 29,5%
Строитель 14,5% Повар 8,0% Грузчик 12,5% Повар 8,0%
Грузчик 9,5% Кух. работник 6,5% Водитель 12,0% Кух работник 6,5%
Охранник 8,0% Официант 5,5% Продавец 10,0% Официант 6,5%
Дворник 5,0% Охранник 5,0% Домработница, 5,0%
горничная, няня
Разнорабочий 4,5% Каменщик 3,0% Фасовщица 4,5%
Повар 4,0% Крановщик 4,0%
Источник: Ибраева и др., 2013 г.
Сосредоточенность трудовых мигранток в немногих сферах труда, сегментированность этни-
ческих групп работниц стихийно создает избыточность предложения труда и, соответственно,
снижение заработных плат в этих отраслях.
Различие в зарплате мигрантов и российских работников в среднем составляет 15 процентов,
на фоне экономического подъема это различие может сжиматься до 13 процентов, а в момент
кризиса — вырастать до 20 процентов – таковы данные исследователей Высшей школы эко-
номики9. Российский сотрудник Центра трудовых исследований ВШЭ Е.Чернина10 отмечает:
«При сравнении доходов мигрантов и местного населения, мы видим, что в 2007 году различия
между зарплатами мигрантов и россиян составляли 36-38 процентов, а в 2009 году уже 42-
46 процентов». Исследователи Вакуленко и Леухин устанавливают: «Иностранные работники
подвержены сильной дискриминации по зарплате — средняя заработная плата российских
работников с производительностью мигрантов превышает среднюю зарплату мигрантов на 40
9 https://www.audit-it.ru/news/personnel/846994.html – это вывод из работы сотрудниц Лаборатории исследований рынка труда Высшей
школы экономики Евгении Поляковой и Ларисы Смирных «Дифференциация трудовых доходов между внешними иммигрантами и
местными работниками на российском рынке труда».
10 Доклад на 3-ем заседании семинара для молодых ученых ВШЭ «Секреты академической кухни» на тему «Мигранты на российском
рынке труда: портрет и заработная плата».
10 Глава 1. Контекст центральноазиатской трудовой миграции и гендерные аспектыпроцентов в среднем за рассматриваемый период 2009—2013 годов. При этом наибольший
вклад в объяснение дискриминационного разрыва вносят отрасли (или виды экономической
деятельности), в которых заняты работники»11.
Интервью с мигрантами свидетельствует о разных способах трудоустройства – от сетевых
(это, как правило, более «защищенные» ниши – легальные и более высоко квалифицирован-
ные, например, учителя в школы или врачи и медсестры в больницы) до случайных, когда ми-
гранты поступали на работу, прочтя наружное объявление о вакансии или встретив человека,
который в разговоре информировал о потенциальной возможности трудоустройства. Ряд ра-
бот по найму вообще не имеют никаких «пререквизитов», так, женщины и девочки–мигрантки
из Таджикистана ранним утром стоят на определенном месте на овощебазе в Екатеринбурге,
чтобы быть нанятыми на день или несколько для переборки – сортировки овощей и фруктов12.
Исследование участия женщин в миграции 2010 г. выявило, например, что более половины
женщин внешних мигранток работали на последнем месте менее полугода, и только 24% – бо-
лее года. Такая же «динамично текучая» занятость характерна и для мужчин – мигрантов. Но,
несмотря на то, что в основном место работы мигранта не является стабильным, в большин-
стве случаев оно и не разовое, не столь спонтанное. Изменение места работы автоматически
приводит к изменению места жительства мигрантов. Так что большие массы мигрантов нахо-
дятся в перманентном движении, образуя группы современных городских номадов.
Среди ниш, занимаемых мигрантами из Кыргызстана и Таджикистана, превалируют низкоква-
лифицированные и неквалифицированные позиции. Именно в силу структуры рынка спроса
формируются квалификационные, образовательные характеристики трудовых мигрантов из
Кыргызстана и Таджикистана, что выявили российские исследователи участия женщин в ми-
грации13:
• Уровень образования женщин – мигранток представляется неоправданно высоким отно-
сительно сфер занятости и должностного уровня, который они занимают в России. Так,
почти 15% работающих в строительстве и на ремонтных работах и 22% занятых в торговле
имеют высшее и неоконченное высшее образование, 10% женщин, работающих в Москве
уборщицами, имеют высшее и незаконченное высшее образование.
• В общих чертах это соответствует образовательному уровню занятых в соответствующих
отраслях россиян, однако мигранты, как правило, занимают гораздо более скромные долж-
ностные ниши в указанных сферах занятости по сравнению с российскими работниками.
Так, например, доля имеющих высшее и незаконченное высшее образование среди заня-
тых в строительстве в России составила в 2008 г. 21,8%, в оптовой и розничной торговле
– 21,0%14.
Занимая непрестижные ниши труда, мигранты всегда готовы к быстрой смене места работы.
Частота смены рабочего места связана не только с индивидуальным выбором мигранта, но и
обуславливается трендами изменений миграционной политики государства приема. Ужесто-
чение регулятивных норм заметно ухудшают шансы мигрантов на свободу передвижения с
одного рабочего места на другое, и усиливают возможности эксплуатации и дискриминации в
отношении мигрантов со стороны работодателей.
Исследование в Екатеринбурге в 2012 году установило наличие корреляции урегулированного
статуса трудовых мигрантов, особенно женщин, и их возраста и семейного положения: чем
моложе женщина15 и не замужем, тем выше вероятность, что она не имеет легального статуса.
Совместное проживание супругов и совместное проживание с детьми снижает риски неурегу-
11 Е.Вакуленко, Р. Леухин. Дискриминируются ли иностранные работники на российском рынке труда? Экономическая политика. 2016.
Т. 11. № 1. С. 121—142.
12 Ибраева Г, Ниязова А., Аблезова М. , Молдошева А., Даньшина Н. Гендер и миграция. 2013, Инновационное решение – ICCO, Стр. 15.
13 Женщины-мигранты из стран СНГ в России. /Под ред. Е,Тюрюкановой. Серия: Миграционный барометр в Российской Федерации
Москва, Макс-Пресс, 2011. http://migrocenter.ru/gender/pdf/doklad.pdf
14 Труд и занятость в Российской Федерации-2009. Росстат, 2010.
15 Вернее: Зависимость нелегального статуса мигранта от возраста имеет форму обратной U-образной кривой. Респонденты молодого и
более старшего возраста чаще не состоят на мигрантском учете, чем респонденты среднего трудоспособного возраста от 30 до 40 лет.
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек
Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. 11лированного статуса проживания. Вероятно, наличие ответственности за себя и своих детей заставляют семейных мигрантов идти на дополнительные издержки получения разрешитель- ных документов, в то время как более молодые и автономные трудовые мигранты считают нерациональным тратить на приобретение необходимых документов большие суммы денег и время. В порядке гипотезы можно предположить, что последние имеют более жесткие обя- зательства высылать деньги семье, оставшейся на родине, чем семейные трудовые мигранты, приехавшие с детьми, и в то же время не могут себе позволить не выходить зарабатывать с первых же дней, поскольку приезжают менее финансово «застрахованными». Режим труда осложняет пребывание трудовых мигрантов с детьми. Как показывают многочис- ленные исследования, в семьях мигрантов из ЦА стремятся работать и мужчины, и женщины, несмотря на наличие маленьких детей. В исследовании трудовой миграции из Кыргызстана и Таджикистана в Екатеринбурге также установлено, что общее число детей до 6 лет, которые проживают вместе со своими родителями – мигрантами составляет 104 ребенка, из них 49 детей проживают в семьях, где оба супруга работают. Только 11 детей из 104 посещают дет- ский сад. Справиться с задачей ухода за малолетними детьми семьям из Кыргызстана помогает вновь сформированный институт частного ухода за детьми дошкольного возраста силами де- вочек более старшего возраста, подростков. Институт этот получил название «бакчы кыз» и ос- нован на традиционной повседневной системе ценностей и отношений. Найм девочек бакчы осуществляется по принципам родства или регионализма, а навыки осуществления функции заботы и ухода за детьми приписываются девочкам в традиционных семьях как природное качество16. Бакчы кыз лишаются доступа к образованию на период своего «воспитательного опыта». 1.2. Политические аспекты трудовой миграции и гендерная специфика Главное противоречие современных миграционных процессов можно сформулировать вслед за австрийским исследователем Р.Баубеком как «несовпадение границ национального государ- ства и границ гражданства». Принадлежность Кыргызстана к ЕАЭС не компенсирует несовпа- дения границ, но все же обуславливает «льготный» режим пребывания трудовых мигрантов – кыргызстанцев в РФ. В отличие от трудовых мигрантов из Таджикистана, которым приходится по-прежнему преодолевать вызовы существующей в России «экономической ситуации, вос- производящей факторы, стимулирующие теневую экономику, которая и производит основной спрос на нелегальных работников»17. Изменения миграционной политики России обуславлива- ют ситуацию, когда в отдельные периоды времени трудовые мигранты из Таджикистана имеют больше шансов быть «законопослушными» и легализуют свой статус в массовом порядке18. В отдельные временные промежутки более склонными урегулировать свой статус становятся кыргызстанцы. 1.2.1.Дискурс безопасности Процесс секьюритизации миграции формировался постепенно на фоне глобализации мира и попыток власти стран назначения трудовой миграции контролировать и управлять активизаци- ей миграционного поведения больших масс населения19. Миграция – феномен, объясняющий- ся в контексте комплексного и взаимосвязанного потока товаров, финансов и людей. Глобаль- ные потоки товаров в мире традиционно воспринимаются позитивно, как часть либерального понятия развития. Потоки денег зачастую используются как критерии оценки развития стран и даже в качестве политического аргумента в дискуссиях о выгодах и издержках трудовой миграции для стран исхода и приема трудовых мигрантов. Что касается потока людей, он не- изменно вызывает попытки ограничительного управления миграцией любой ценой в странах 16 Ибраева Г, Ниязова А., Аблезова М. , Молдошева А., Даньшина Н. Гендер и миграция. 2013 Инновационное решение – ICCO, Стр. 15. 17 Мезенцева Е. Трудовая миграция в контексте гендерного бюджетирования. НИУ ВШЭ, 2013 genderbudgets.ru/obuchenie/2013nov/ mezentseva-2013-nov-26.ppsx 18 Например, в 2012 году в исследовании в Екатеринбурге было установлено, что режим благоприятствования (упрощенной легали- зации), работавший в отношении граждан РТ обеспечивал сравнительно более низкую долю мигрантов без легального статуса фактически среди респондентов из Таджикистана. Наиболее «законопослушными» в этом аспекте трудовыми мигрантами являлись по результатам того исследования женщины из Таджикистана, а наименее – мужчины из Кыргызстана. 19 Животовская И. Иммиграционный вопрос в общественной и политической жизни Италии (1980-2012)// актуальные вопросы Евро- пы выпуск 4-2012 https://books.google.kg/books?isbn=545783543X 12 Глава 1. Контекст центральноазиатской трудовой миграции и гендерные аспекты
приема, развивает политики, направленные на ее свертывание20. Именно потоки людей через
границы национальных государств, прежде всего, формируют дискурс безопасности.
Существует целый ряд факторов, которые способствуют усилению подхода безопасности к
вопросам миграции: значительное увеличение потоков нелегальной миграции, особенно в пе-
риоды экономических спадов, реальные или воображаемые связи миграции с терроризмом,
организованной преступностью, распространением заболеваний и пр21.
Ключевым в подходе безопасности миграции традиционно воспринимается безопасность го-
сударства, национальная безопасность, которая представляется как защита, забота о целост-
ности и сохранности национальной территории и суверенитета страны, что означает заботу
о благополучии граждан / легальных резидентов государства. Поэтому риторика безопасности
оправдывает тотальный надзор, задержания, депортации и другие жесткие политики, а меры
по обеспечению безопасности миграции подразумевают способность государства знать, вла-
деть информацией о миграционных потоках, различать и создавать дифференцированные ре-
жимы и политики в отношении мигрантов разных категорий.
Миграционное законодательство стран отправки (Кыргызстан и Таджикистан) и стран приема
(Россия и Казахстан) различаются по интенсивности и объемам, тематической структурой и
функциональным значением. В целом большинство изменений в НПА в Российской Феде-
рации вносится с целью «защитить национальные интересы государства», что практически
оборачивается ухудшением режима пребывания в трудовой миграции, даже если это будет
противоречить законодательству. Наше утверждение могут продемонстрировать последние
изменения российского миграционного законодательства (об этом подробнее в главе 2, раздел
2.1. Регулирующие (компоненты) инфраструктуры).
Реалии жизни мигрантов существенно разнятся от нормативов, и каждое новое изменение в
политике может усугублять ситуацию с правами мигрантов. Ниже в инфографическом виде
представлены основные аспекты нарушения прав мигрантов в Российской Федерации, кото-
рые диссонируют с политическими программами и политиками безопасности и развития для
граждан страны22.
В то время как городские планировщики и управленцы города стремятся сделать город мак-
симально комфортным для проживания граждан страны, трудовые мигранты из ЦА не могут
свободно пользоваться этими комфортными инфраструктурами и вынуждены организовывать
свою жизнь в «параллельном» городе – этнических кафе, спортклубах, этнических больницах…
Для многих трудовых мигрантов вопросы здоровья откладываются на будущее, когда они вер-
нутся на родину, потому что оплата медицинских услуг либо не по карману мигранту, либо
приоритезация жизненных задач не включает эти услуги. По данным Государственной службы
миграции КР за период с 2010 по 2017 гг. 114 человек из 399 привезенных грузом-200 из
России на родину умерли из-за заболеваний23. Также женщины – мигрантки пополняют ряды
умерших в родах или во время беременности из-за тяжелых осложнений хронических заболе-
ваний без доступа к медицинским услугам, в частности, в 2017 году из 48 материнских смертей
5 пришлись на долю мигранток.
20 Например, для того, чтобы сократить натиск потока беженцев после Арабских восстаний 2011 года, государства ЕС потратили 2
млрд на «укрепление безопасности границ» и 700 млн. на создание условий для приема беженцев. Если в 1990 году 15 стран имели
заградительные стены на границе, в 2016 число таких стран выросло до 70. См. подробнее: A tragedy in five myth. The Guardian
weekly. 15.06.18 pp. 26-30.
21 Monika Wohlfeld. (2014) Is Migration a Security Issue? // Migration in the Mediterranean : human rights, security and development
perspectives. Ed. by Omar Grech and Monika Wohlfeld, MEDAC, University of Malta. https://www.um.edu.mt/library/oar/bitstream/
handle/123456789/21715/Chapter_6.pdf?sequence=1&isAllowed=y
22 Реалии мигрантов сформулированы из данных полевого исследования и из материалов медиа: https://www.msk.kp.ru/
daily/26734/3761396/; https://www.msk.kp.ru/daily/26162.4/3049177/; https://www.msk.kp.ru/daily/26162.4/3049177/; https://www.
novayagazeta.ru/articles/2018/02/05/75389-kulaki-i-pogony
23 http://delo.kg/index.php/2011-08-04-18-06-33/10846-gruzy-200-iz-rossii-skolko-ikh-na-samom-dele Важно отметить, что данная статисти-
ка касается только официально зарегистрированных трудовых мигрантов в РФ, смертность среди нелегальных трудовых мигрантов
не учитывается государством, государство не оказывает членам семьи умершего мигранта помощи по транспортировке тела или в
реализации других нужд.
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек
Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. 13Рисунок 1. Реалии жизни трудовых мигрантов versus политики безопасности и развития для
граждан страны приема
Направления предвыборной Реалии мигрантов
программы мэра Москвы Собянина в Москве (из полевых данных и
(2013) СМИ)
1. Мобильный город Полная или частичная иммобильность
Программа развития транспортного мигрантов:
комплекса: свободное и по европейский - Для членов семьи – женщин с маленькими
комфортное транспортное перемещение детьми – миграция ограничена в основном
по городу съемным жильем, респонденты говорят: 2
года отсидела в тюрьме.
- Мигранты стремятся жить рядом с
работой или прямо на рабочем месте,
чтобы ограничить встречи с полицией.
2. Комфортный город - Мигрантов очень привлекают парки,
Новое качество городской среды: площади и торговые центры. Но они там не
благоустройство дворов, парков и других отдыхают, а в основном работают.
инфраструктур отдыха - Места отдыха не всегда безопасны
для мигрантов – например, конфликт с
таджикскими мигрантами на ТЦ «Москва» в
2017 году.
- Отдых мигрантов – в параллельной
Москве (этническое диско, спортзалы).
3. Здоровый город Отложенный уход за здоровьем
Программа модернизации здравоохранения: - Дорогое медицинское обслуживание
качественные услуги медицины, повышение в России не по карману всем мигрантам
рождаемости и снижение смертности – смертность матерей в КР как результат
ограниченного доступа к услугам.
- Этнические клиники предлагают
ограниченный спектр и также не всем
мигрантам доступны
- Мигранты, которые имеют доходы выше
среднего мигрантского уровня обращаются
в российские клиники в случае сложного
диагноза.
4. Образованный город Дискриминация в образовании
Столичные стандарты качества - Доступ к школьному образованию есть,
образования будут выше федерального но незнание языка отбрасывает детей на
несколько ступеней назад.
В подростковом возрасте дети мигрантов
испытывают на себе дискриминацию и
пренебрежение.
- Более низкий интеллектуальный уровень
детей мигрантов делает их обузой для школы
5. Добрый город Ксенофобия – на всех уровнях практикуется
Забота и поддержка пенсионеров, дискриминация, нарушение прав мигрантов,
многодетных семей, семей с детьми они сталкиваются с языком вражды в
инвалидами, социальных сирот публичном дискурсе.
6. Безопасный город Нелегальную миграцию производят законы
Эффективная миграционная политика: и порядок в России:
снижение преступности, уменьшение - Выполнить требования миграционной
нелегальной миграции и массы политики по прописке заведомо
неквалифицированных мигрантов. невозможно для мигрантов из ЦА.
Задача: добиться соблюдения мигрантами - Для мигрантов высоки риски смерти –
традиций и обычаев бытового поведения, либо из-за незащищенного, опасного труда,
принятых в нашем обществе. либо из-за насилия ксенофобов.
7. Открытая Москва Замалчивание трудового и финансового
Качественные госуслуги и подотчетность вклада в экономику столицы и страны, редкое
власти гражданам (онлайн услуги во всех признание, что разрешительные документы
секторах, информационные порталы в том и траты на текущее потребление мигрантов
числе по вакансиям в ЖКХ). приносит миллиарды в местную российскую
экономику.
14 Глава 1. Контекст центральноазиатской трудовой миграции и гендерные аспекты1.2.2. Медиа Дискурсы
Российский исследователь Мукомель отмечает, что в выступлениях властных лиц наблюда-
ется эволюция с начала нулевых годов: от «прямолинейного подхода, увязывающего мигра-
цию (подразумевая незаконную миграцию) с преступностью, наркотрафиком, контрабандой
и торговлей людьми, угрозами национальной безопасности», до риторики вынужденной по-
требности в мигрантах, и от нее – к современной актуализации проблематики культурной
идентичности принимающего сообщества и мигрантов, адаптации мигрантов, экономических
последствий миграций.
Российская исследовательница Якимова О. на основе детального анализа разделила медийный
дискурс на две модели: модель миграционного кризиса, в рамках которой международная
миграция соотносится с социальными проблемами и воспринимается как угроза; и модель
прагматично-ограниченной толерантности, где международная миграция воспринимается как
неизбежное зло, с которым, тем не менее, надо мириться в силу востребованности иностран-
ных работников отечественным рынком труда24.
В модели миграционного кризиса основными дискурсивными практиками являются следую-
щие:
• тематика публикаций посвящена преимущественно криминальной деятельности мигрантов
и представлению их как угрозы национальной безопасности;
• интенциональные текстообразующие категории представлены негативными социальными
идеологемами и скрытой негативной оценкой;
• тональность заголовков и материала негативная, настороженная, обеспокоенная или иро-
ничная.
В модели прагматично-ограниченной толерантности дискурсивные практики представлены следу-
ющим образом:
• тематика публикаций посвящена преимущественно трудовой деятельности мигрантов, их
роли в национальной экономике и представлению миграции как элемента процесса гло-
бального делового, культурного и образовательного развития региона;
• интенциональные текстообразующие категории представлены позитивными социальными
идеологемами, метафорами сотрудничества и толерантости, нейтральными публицистиче-
скими терминами, фразеологизированными стандартами, обосновывающими потребность
в мигрантах;
• тональность заголовков и материалов нейтральная, сбалансированная, благожелательно-по-
зитивная25.
Якимова О. резюмирует свой анализ, выделяя следующие характеристики образов иммигран-
тов, конструируемых в индивидуальном и массовом сознании медиа средствами:
• чуждость: мигранты культурно-дистанцированные, плохо адаптируемые и не желающие
интегрироваться;
• опасность: мигрантов становится все больше, в будущем они могут численно поглотить
коренное население;
• враждебность (агрессивность): мигранты – преступники, они представляют угрозу даже в
случае некриминальной занятости;
• непритязательность: мигранты выполняют тяжелую и грязную работу за малую плату;
• выносливость: мигранты трудолюбивые, много работают, часто совмещают несколько ра-
бот;
• востребованность: мигранты нужны, чтобы выполнять низкоквалифицированную работу,
которой не хотят заниматься местные жители.
Массы мигрантов конструируются не как гомогенные, а разные «по степени опасности / по-
лезности» этнические группы, но явственного гендерного аспекта в медийном дискурсе (за
исключением образа женщин как жертв траффикинга или опасности порока) пока нет. Тради-
24 Якимова О.А. Медиадискурс миграционного процесса в контексте взаимодействия принимающего и иммигрантского сообществ. //
Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал), №11(31), 2013, www.sisp.nkras.ru
25 Там же.
Обзор: «ХРУПКАЯ СИЛА МИГРАЦИИ: потребности и права женщин и девочек
Республики Таджикистан и Кыргызской Республики, затронутых трудовой миграцией», 2018. 15ционно трудовой мигрант – это мужчина, а женщина-мигрант рассматривается как «прикре- пленная» к мужчине, как член семьи, и потому как работник невидима. Зафиксированные в публичном дискурсе нарушения прав таджикских и кыргызстанских мигрантов в РФ диссонируют с национальными программами безопасности и развития, а трудовые мигранты оказываются социально исключенными из режима безопасности. В конечном итоге угрозы безопасности человека неурегулированным мигрантам намного превос- ходят угрозы национальной безопасности, которые они могут создать. 1.2.3. Документирование детей и женщин Согласно Всемирному отчету по здоровью (2008 года) 40% всех 128 млн. рождений в мире еже- годно остаются не регистрированными по причинам отсутствия систем регистрации гражданского состояния, еще хуже обстоит дело с регистрацией смерти граждан – более двух третей смертей оказываются нефиксированными в государственных регистрах стран мира26. Важность проблемы документирования гражданского состояния в Азиатско-Тихоокеанском ре- гионе продемонстрировала повестка Первой министерской конференции по учету в 2014 году, которая обусловила Провозглашение Декады учета гражданского населения и статистики есте- ственного движения населения в Азии и Тихоокеанском регионе, 2015-2024 гг27. Обзор литературы, связанной с вопросами миграции в Кыргызстане и Таджикистане показали, что страны имеют специфику в доступе граждан к документированию гражданского состояния: в Таджикистане все еще большие массы людей испытывают проблемы получения государственной регистрации гражданского состояния (прежде всего свидетельства о рождении, государственной регистрации брака, паспорта и пр). Так, исследование «Правовые проблемы: потребности населе- ния в юридических услугах и практикуемые способы решения» в 2012 году установило, что 54,7% женщин и 45,3% мужчин среди 909 респондентов указали получение документов о гражданском состоянии в качестве ключевой правовой проблемы, из которых 38,3% респондентов не предпри- нимали активных действий по получению документов по причине не информированности о том, как решить данную проблему. Точной официальной статистики по гражданам Кыргызстана без паспортов, свидетельств о ро- ждении и проживающим в стране лицам без определенного статуса не обнародовано, хотя и госу- дарственные служащие, и гражданские активисты, правозащитники, свидетельствуют, что таковых много28. Важно отметить, что ситуация в Кыргызстане значительно улучшилась с 2011 года, когда в целях организации более эффективной работы по обеспечению населения Кыргызстана наци- ональными паспортами были созданы первые Центры обслуживания населения (далее ЦОН) по принципу «единого окна»29, а сами услуги были стандартизированы. В Таджикистане проблемы документирования, прежде всего, касаются получения свидетельств о рождении и паспортов, причем, наиболее важной причиной респонденты считают дороговизну документирования. Вопрос дороговизны респонденты поднимали не напрасно: таджикский загра- ничный паспорт оказался самым дорогим на пространстве СНГ. Официальная стоимость биоме- трического загранпаспорта (консульские сборы), установленная постановлением правительства от 02.11.2007 за номером №546, составляет $75. Плюс к этому получателю необходимо уплатить 75 сомони госпошлину и 40 сомони за обслуживание. Это дополнительные 115 сомони (или $13)30. В итоге биометрический паспорт стоит $88,31 и стандартный срок получения составляет 15 дней со дня подачи документов. 26 https://books.google.kg/books?isbn=9244563738 27 Регистрация актов гражданского состояния и демографической статистики в Азиатско-Тихоокеанском регионе за период 2015-2024 гг. https://www.unescap.org/sites/default/files/Asian_and_Pacific_Civil_Registration_and_Vital_Statistics_Decade2015-2024_Booklet_Russian_1.pdf 28 https://ru.sputnik.kg/society/20180212/1037711595/obyazatelen-li-inn-dlya-detej.html: в результате проверки базы данных Государ- ственной регистрационной службы обнаружено, что у 216 тысяч школьников нет Персональных Идентификационных номеров, а у нескольких тысяч детей (число уточняется) — даже свидетельств о рождении. https://24.kg/obschestvo/85216_bez_bumajki_ tyibukashka_problemyi_jdut_kyirgyizstantsev_ukotoryih_net_pasportov_/; https://kaktus.media/doc/377882_piatiletniy_malchik_jivet_bez_ svidetelstva_o_rojdenii._otec_vinit_mestnye_organy.html 29 https://grs.gov.kg/uploads/handbooks/manual_teachers.pdf 30 1 USD = 8,8231 сомони, Курс Национального Банка Таджикистана на 31.01.2018. http://www.nbt.tj/en/kurs/kurs.php?date=31.01.2018 16 Глава 1. Контекст центральноазиатской трудовой миграции и гендерные аспекты
Вы также можете почитать
